Риша стояла и смотрела на то место, где они спрятали звезду
тоскливым взглядом, нервно теребя рукава.
– Меня не любят, Вик. У меня в деревне нет друзей, зовут
шлюхиным отродьем. Мама моя им не нравится, она в городе жила,
потом дом купила... Ты просто не знаешь. Такое не прощают. Ты тоже
не простишь. Просто ты не общаешься с деревенскими, не знаешь, как
у нас принято.
– Плевать мне, как у вас принято, Риш. Я хочу быть твоим другом,
и мне все равно, как твоя мать купила дом. Людей любят не за
готовность залезть на елку и не за то, сколько их родители работали
в огороде. Например мой папа алкаш, думаешь, мне стыдно?
– А за что любят?
– За то, какие эти люди есть. За то, что отличает их от других
людей. А еще просто так. Я очень хочу быть твоим другом, но вряд ли
эта дружба тебя порадует, если ты расшибешься, упав с елки.
– Вик, а ты правда хочешь…
– Правда, Риш. Только ради всего святого, пусть эта звезда лежит
себе на земле, хорошо?
– Хорошо, – неожиданно светло улыбнулась Риша.
И подала руку, впервые будто застеснявшись.
…
Мартин, как и обещал, жарил на кухне блины, тревожно
прислушиваясь к звукам сверху. Впрочем, отец спал, и судя по пустой
бутылке на столе, спать он будет еще долго. В бутылку вмещалось
полтора литра, и вчера она была полной.
«А знаешь, Мартин, кажется, у тебя судьба такая – с какими-то
несчастными детьми дружить», – отметил Вик, глядя, как растет
стопка блинов на тарелке.
– Не худшая судьба. А вот то, что твой отец сожрал весь мед –
плохо, – ответил Мартин, задумчиво вертя в руках пустую банку,
покрытую жирными отпечатками.
«Что ты вообще о ней думаешь? Ну, о Рише?»
– Думаю это несчастная девочка, и она может найти себе серьезных
неприятностей. Но она хорошая. И, наверное, будет тебе верным
другом.
«Нам. Мы решили – вместе», – напомнил ему Вик.
– Да, ты прав. Нам… отличным другом.
«Как думаешь, может, выберемся ночью из дома, да сожжем эту
несчастную звезду?» – предложил Вик.
– Нет. Во-первых, плохая идея идти ночью в лес зимой. Во-вторых,
ты же слышал – это местная легенда. Они себе сделают другую, и
будут лезть на эту елку, пока не родится какое-то странное
поколение не авантюрных детей.
«Авантюрных…»
– Безрассудных.
«Слушай, как думаешь, а если кто-то залезет и звезду туда
прикрутит – они же перестанут об этом мечтать? Им незачем
станет».