Что за черт?! Зачем он это спрашивает?! Какое ему до этого дело? Потому что это дочка босса, и он должен, если она рядом, присматривать? Он за ней один раз уже «присмотрел»! Но ведь она и в самом деле с занятий, задержалась, торопилась и наверняка голодная. Черт!
– Нет, я не голодная.
Ну и ладно.
Они прошли на кухню, и Марат протянул ей один из двух одноразовых стаканов с кофе, стоявших на столе.
– Это капучино. Но, возможно, он уже остыл.
Милана торопливо взяла стаканчик в руки, отпила.
– Еще теплый.
– Отлично, – Марат тоже отпил своего американо, собираясь с мыслями. – Милана, нам надо поговорить.
– Хорошо, – ответила она торопливо. Она все так делает сегодня – быстро, торопливо. Словно… словно боится чего-то. Чего? Или кого? Его? В ушах снова зазвучал ее вскрик.
Да что толку об этом вспоминать?! Все уже случилось! Теперь надо думать о том, как из этого «случилось» выбираться.
– Послушай меня. Мне… мне очень жаль, что так все произошло… на свадьбе твоего отца.
– Все в порядке! – снова торопливо отозвалась Милана. Она смотрела на него по-прежнему широко раскрытыми глазами. Прямо в лицо. Такое впечатление, что прямо в душу.
– Нет, не в порядке! – резко произнёс Марат. – То, что случилось – неправильно. И этого не должно повториться.
Она отшатнулась. Словно Марат ее ударил. Он увидел, как сжались, сминая, ее пальцы на картоне одноразового стаканчика.
– Ты… ты жалеешь о том, что случилось?
– Да.
– Но почему?! – практически выкрикнула она. Ну вот. Мы встали на стартовую точку, откуда Марат должен все ей точно и понятно объяснить. Только отчего же так тошно?
– Милана, мы с тобой… просто совершили ошибку. Конечно, я в ней виноват больше, чем ты. – Марат кашлянул, но упрямо продолжил: – Потому что я старше, и у меня больше жизненного опыта. Мы не должны больше ее повторять. Мы с тобой очень разные люди. У тебя и у меня разные пути в жизни.
– И какие же? – поразительно спокойно отозвалась она. А ведь только что кричала.
Марат едва заметно вздохнул. Он не понимал, почему ему так тяжело дается этот разговор. Каждое слово. Ведь он хотел ей все объяснить. Он должен ей все объяснить – ради своей семьи, в первую очередь!
– Мне тридцать, у меня семья: жена и две детей. Тебе восемнадцать, и у тебя вся жизнь впереди. Ты получишь прекрасное образование, встретишь подходящего тебе по статусу парня.