— Вы, товарищ Чубайсов, забываете про помощь старших товарищей.
Почему в статье, что была опубликована сегодня утром в газете
«Смена», нет указания про то, что это я наставил вас и что решения
педагогического совета училища были инициативой районного комитета
комсомола? — с обидой говорил Трошкин.
— А надо? — откровенно издевался я.
И вновь порция негодования и несколько минут словоблудия.
— Я не хотел вас подставлять. Был разговор о том, что вы хотите
оставаться в стороне от тех инициатив, что были мной озвучены. И я
не был уверен, что статья будет столь комплементарной, — отвечал я,
стараясь не сорваться и не послать деятеля по матери.
— Комплемент… а, понятно. Но в следующий раз я жду от вас
ответов по инициативам, — не унимался комсомолец. — Теперь на мне
будет ваша характеристика для вступления в партию. Учтите!
— Если будет на то необходимость, продиктованная
обстоятельствами, то всенепременно, как только, я обязательно, —
закручивал я фразы.
Действительно, Сашко постарался, и в статье именно я — ключевая
персонаж. Есть там и слова про то, что я сам, добровольно,
согласился идти работать в училище. И про то, что имею красный
диплом, но все равно распределился в ПТУ, и даже что такой молодец,
что стал заниматься физкультурой с учащимися, о чём, как утверждал
журналист Травкин, будет подробно написано уже в следующем выпуске
газеты.
Положив трубку телефона, вежливо отказавшись от партии в шахматы
с директором, я направился к себе в кабинет. Просто валился с ног,
собирался, вопреки своим убеждениям, закрыться в кабинете и поспать
хотя бы час. Не столько утомило почти отсутствие сна, сколько
эмоциональное напряжение ночи.
Да и сколько бы я не был уверен в том, что все следы мы со
Степаном замели, всегда есть опасность, что можно что-то упустить.
Волнение присутствовало, хотя оно было все слабее с каждым
часом.
— Толя! — окликнула меня Настя, которая устроила засаду возле
моего кабинета, явно поджидая меня.
— Привет, Настёна, ты как? Выглядишь отпадно, — проявил я
вежливость.
Впрочем, девушка действительно выглядела по-особенному. Настя
распустила волосы, накрасилась, хотя и без макияжа у неё красивое
лицо. Одежда подчеркивала её фигуру, демонстрируя, что Анастасия
Андреевна уже оформившаяся женщина, хотя и прикрывала длинной юбкой
ровные и красивые ноги.