Теперь я не смогу хладнокровно сжечь её на костре, если это действительно так.
- Я советую тебе не болтать всякие глупости, чтобы потом самому не отвечать за грехи домочадцев, - строго нравоучительно говорю Хопкинсу и снова внимательно смотрю на голубоглазку.
- Эта Золина точно арноидной расы? - усмехнувшись, интересуюсь у лавочника.
- Вы что, в этом сомневаетесь, ваше величество? - взволнованно спрашивает меня Хопкинс.
- Её мать - леди Аманис Каламар ..., - начал говорить хозяин лавки, а потом прикусил язык.
- И что же её мать? - я стал нетерпеливо спрашивать его.
Хопкинс замялся и ничего не отвечает.
- Говори! Я приказываю тебе! - строго сказал лавочнику. - Ты что не видишь, кто перед тобой?
- Ничем не могу помочь, ваше величество! Я лучше воспользуюсь вашим советом и не буду повторять чужие глупости, - стал открещиваться Хопкинс. - Я лично сам ничего не видел и ничего не знаю, - и смело посмотрел мне в лицо.
У них что здесь особая аура, раз они ничего не боятся? - недовольно подумал об этой магической лавке.
- А я вот возьму и сейчас проверю - арноидка она или нет?! - недовольно рыкнул на Хопкинса и стал принюхиваться.
Я выставил правую руку вперёд по направлению Золины. Потёр пальцы ладони между собой и из неё появилась голубая, узкая, извивающаяся, как змея стрела. Она становилась шире и приближалась точно к девушке.
Я, затаив дыхание, наблюдал за магической петлёй и реакцией маленькой пигалицы.
Неужели эта голубоглазка - землянка, чей след был мною потерян?
И теперь она скрывается под личиной Золины Каламар, но как это возможно? - от одной этой мысли меня словно ошпарило кипятком и мой лоб вспотел.
Я достал платок из кармана и нервно промокнул его.
Мистер Хопкинс недовольно хмыкнул, но ничего мне не сказал. Ему явно не понравилось то, что я задумал сделать.
В этот момент у меня словно произошло раздвоение личности.
Я не хотел, чтобы она оказалась землянкой и в тоже время хотел насладиться победой, если это она.
От Филиппа Ван Дайка ещё никто и никогда не скрылся!
Лицо Золины абсолютно ничего не выражало, передо мной была настоящая безэмоциональная арноидка. В первый момент в её глазах вспыхнуло недоумение, но она быстро справилась с ним, а потом на секунду промелькнула снисходительная ирония.
Мне впервые в жизни стало стыдно, что я прилюдно позволил себе усомниться в подлинности расы девушки.