— Ваша комната с головой льва, — важно заявил Гари и пошел вперед.
Я ни слова вымолвить не могла. Руки тряслись – не то от собачьего холода и жуткого сквозняка, не то от страха. Прижимая к груди ридикюль, медленно двигалась вперед и все время ждала, когда из-за двери выпрыгнет монстр. А еще выискивала глазами голову льва. Я кошек любила, но не в этой ситуации и не в этом доме.
— Прошу. — Гари услужливо открыл одну из дверей и пропустил меня вперед.
Честно сказать, к этому моменту я была настолько взвинчена и напугана, что издавала протестующее мычание и активно мотала головой. Меня и сам черт не смог бы заставить зайти в полный мрак первой. Ни одной лампы или свечи по ту сторону, только леденящая душу тьма, а разыгравшееся воображение заставило ее клубиться. В общем, я приросла ногами к полу и смотрела на Гари, как на палача.
— Не пойду, — протестующе пискнула и попятилась. В спину уперлось что-то холодное, но я и звука не издала.
Мысленно я уже была готова к смерти и повторяла про себя: "Пусть убивают, только бы не мучили".
— Ну что вы, леди? Это же ваши покои. — Скелет не понял моего страха. Он попытался протянуть ко мне костлявую конечность, но я и не подумала идти на уступки.
— Там темно, ничего не видно и жутко,– верещала не своим голосом.
В тот момент мне даже не было стыдно за свое неразумное детское поведение, меня просто трясло от ужаса.
— Леди, если я зайду первым и зажгу свет, вы перестанете бояться? — На секунду показалось, что из его черепушки вырвался смешок.
— Если там станет светло и не так жутко, — согласилась нехотя, ведь оставаться одной в не менее жутком коридоре совершенно не хотелось.
— Я быстро, — брякнул черепушкой Гари, юркнув во тьму.
Что-то загремело, забарахталось, упало и даже покатилось по полу, послышалась приглушенная ругань, а следом зажегся яркий свет, от которого пришлось зажмуриться.
— Леди, проходите, — крикнул Гари, а я снова открыла глаза и попала в розовое нечто.
Без шуток, в комнате почти все было розовым, с редким добавлением нежно-бежевого оттенка. Такая пестрая комната никак не вписывалась в столь мрачное место.
— Простите, леди, я вазу уронил. — Гари топтался на месте рядом с высоким комодом и теребил в руках помятую серебряную чашу для фруктов. Его виноватый вид мог бы насмешить, если бы я не находилась в полном шоке.