А вот калмыки были горцами, а теперь живут в степях. Поэтому Пушкин и выправил «сына степей» на «друг степей калмык»…
Далеко их занесло в свое время от прародины. Но религию собственную не растеряли по дороге.
А в ущельях мир другой…
Довелось мне бывать в карачаевском ауле, выше которого только белые вершины, а верхушки деревьев остаются под подошвами. И услыхал я там такую легенду. Жила в этом ауле перед Великим Октябрем воинственная карачаевка, которую даже мужчины уважали и слушали. И когда докатилась сюда молва о том, что творится в долине, решила она закрыть свой аул, свою страну от враждебного мира. Там, где Кубань прорезала самое узкое ущелье, поставила отважных джигитов, чтобы те никого не пропускали. Но все-таки прошел как-то отряд то ли красных, то ли белых и забрал то, что хотел, прежде чем перейти в другое ущелье. Тогда она решила завоевать неведомую ей Москву, откуда те пришли. Для этого, она посчитала исходя из численности прошедшего отряда, ей нужно было двести отчаянных джигитов. Молодых, горячих. И велела она собрать всех подростков в одном месте и обучать их воинскому искусству…
У этой легенды не ясен конец. Воспитала ли она подростков в отчаянной любви к родному ущелью и в непримиримой злости к внешнему миру или не успела?..
А может эту легенду придумали уже после возвращения из изгнания аксакалы для укрепления духа.
Но что точно было это – наказ старейшин тем, кто возвращался: на родной земле рожать без устали, чтобы народ множился и занимал свою землю, вытесняя чужаков…
Да, несколько слов о калмыках…
Это ведь тоже Кавказ. Его история, во всяком случае.
У этого народа вера самая древняя и мудрая.
Настолько мудрая, что их не слишком и видно.
А история длиннее многих шумных государств-новоделов.
Такая же длинная история и у ногайцев.
Те тоже спокойные… Словно знают неведомое остальным....
Народы как люди: рождаются, взрослеют, стареют…
Юные народы – драчливые.
Старые народы – мудрые.
У старых народов и летописцы мудрые.
В те времена, когда познакомился с классиком карачаевской литературы, я и с классиком ногайской подружился. И был тогда Иса Капаев молод, но уже известен далеко за пределами своей родины. Всей читающей стране. В журнале «Юность» печатался.
Сейчас покажу, как этот журнал в те годы выглядел.
И книжки у него в Москве уже выходили.