Пленник поник. Я тоже слегка помолчал, потом вновь обратил
внимание на бумаги. Остальные бумажки в общем-то ничего особенного
в себе не несли. Разве что одна из них являлась очередной справкой,
гласящей о том, что красноармеец Конюхов П.П. за проявленное
мужество и героизм, направляется на побывку домой в Саратовскую
губернию на срок с четырнадцатого января по двенадцатое февраля
1920 года. Справка была снабжена несколькими грозными печатями и
подписями, среди которых я обнаружил автограф самого Троцкого. В
памяти тут же возникло знание о том, что пока он считается
доблестным командиром, и одним из создателей Красной армии. Это
после его обвинят во всех грехах, и опустят на голову ледоруб, а
пока он герой. Заодно пришло в голову, что если мне удастся
сохранить эту бумагу, то лет через «надцать» ее волне можно будет
выставить на какой-нибудь аукцион, и неплохо заработать на этом
автографе.
- А где-сам-то Конюхов? – спросил я своего пленника. Тот молча
отвернулся в сторону. – Понятненько. Лес рубят щепки летят? Тебе
типа нужнее. Вопросов нет. Я вот тоже думаю, что нужнее мне, и
потому считаю, что у тебя не должно быть возражений по этому
поводу, так?
Еще несколько листков бумаги являлись продовольственными
талонами на хлеб, табачные изделия. И среди них затесалась еще одна
на сахар, масло, крупы и макароны, но с надписью «детская».
- Ты уже и детей грабишь? Ну вообще не ожидал от тебя. А еще
дворянин!
- Что бы ты понимал, во дворянстве, быдло деревенское! -
Выплюнул мой пленник. - Сам-то небось мальчиком на побегушках рос
при ком-то, потому и выучился хоть чему-то!
- Ну это ты зря. Хотя вот глянь сюда, может тебе, что скажет
этот документ?
С этими словами я достал из внутреннего кармана тубус, извлек из
него грамоту и развернув, поднес к лицу мужчины. Выждав пару минут,
убрал пергамент в сторону и спросил.
- Ну как уверился? У самого-то есть, хоть что-то подобное? или
только паспорт который уже давно не действителен. То-то же. Тут еще
разобраться надо, кто из нас быдло, а кто голубых кровей!
Все эти бумаги лежащие на столе, были в общем нужными в дороге
вещами, правда последняя карточка, детская, буквально жгла мне
руки. Вначале хотелось просто бросить ее в печь, но подумав, решил
оставить. Лучше, если будет такая возможность, отдать какой-нибудь
семье, наверняка кто-то встретится на моем пути. Да и вообще,
наверное, будет правильным примкнуть к каким-то беженцами, и хотя
бы часть пути держаться неподалеку от них.