- Слушай, а давай мы тебе прибавим пару годков. Тебе же лучше,
получишь образование, хорошую службу, ты знаешь какие продпайки
получают сотрудники милиции?
Я кивнул головой. Их обеспечение действительно было хорошим,
даже в сравнении с Горсоветом.
- Вот видишь! Да и потом, ближайшие два года, на всем готовом. А
там глядишь и в столице закрепишься. Еще и я к тебе на доклад
приходить буду. - Мужчина усмехнулся.
- Я разве не вернусь сюда, после окончания школы? – Закинул я
удочку.
- К сожалению, я не могу этого обещать. Не от меня зависит. Но
согласись в столице все же лучше, чем здесь? Ладно бы семейным был,
а так встретишь московскую красавицу, и как раз там и семью
заведешь, и служить в столице станешь!
В этом я был согласен, Не в смысле семьи и московской красавицы,
скорее в свете будущего голодомора. Похоже, дело было не столько во
мне, а сколько в том, что на отдел пришла разнарядка, согласно
которой требовалось отправить кого-то на учебу. А так как на
подобные приказы отговорки давать не принято, наоборот, следовало
встать по стойке смирно и воскликнуть: «Есть! Разрешите
выполнять!», то начальник местного отдела и решил вывернуться,
отправив меня. Тем более, что насколько я был в курсе, в местном
отделе милиции людей младше сорока лет, просто не было. Тем более,
все были семейными, и никто не горел желанием отправиться
неизвестно куда.
Это называется – без меня, меня женили. С другой стороны, я и
сам подумывал о том, что пора бы делать ноги из этого городка. А
раз уж меня отправляют в Москву, то почему бы и нет? Да, из-за
этого я разумеется теряю возможность успеть на последний пароход из
Керчи, но с другой стороны, ближайшие два года проведу в стенах
училища, на полном государственном обеспечении, ни о чем не
заботясь. К тому же далеко не факт, что я вернусь именно сюда. И
хотя я до сих пор не оставил желания оказаться за рубежом, честно
говоря это предложение, меня вполне устроило. А то, что я стану на
два года старше, во вновь выписанных на меня документах, то по
большому счету, для меня не было большой разницы. Мой истинный
возраст ведь все равно останется при мне.
В итоге, мне дали целую неделю, для закрытия всех своих текущих
дел. То есть на увольнение с работы, передачу вверенной техники,
сдачи комнаты, ну и соответственно сбора вещей, и уже двадцать
девятого июня 1920 года, я сел на поезд, отправляющийся в Москву.
На этот раз, не было никакого столпотворения, при попытке занять
место в вагоне. Я спокойно предъявил служебный билет, выданный мне
в Самарском отделении милиции, и поднялся в тамбур вагона.