еллу похожа.
Невысокая, хрупкая, тонкокостная. Будто не живая женщина, а пери[2] из сказки.
Косы толстые, богатые, тёмные, но не такие смоляные, как у дочерей юга.
А вот кожа светлая и прозрачная, как дорогой фарфор. Хитрый торговец недаром держит эту рабыню в тени, боится испортить такую красоту.
И глаза… эти огромные небесные глаза…
Ну, точно, точно она из Велларии!
Сердце сдавило арканом[3] боли, но он привычно отмахнулся от этой полузабытой тоски.
Ещё миг назад Шункар хотел уйти поскорее, но теперь приостановился – взгляд против воли тянулся туда, где у стены стояла незнакомка. Стояла, гордо вскинув подбородок, совсем не так, как положено смиренной рабыне.
Он разглядывал её, подмечая все мелочи, и непроизвольно прислушивался к разговору её хозяина и упитанного бородатого бая, топтавшегося рядом.
– Э-э-э, уважаемый… Столько просишь, так хоть покажи товар! Я хочу видеть, за что плачу такие большие деньги. Может, она крива и уродлива… Сними с неё этот мешок!
– Обижаешь, уважаемый! Ты же сам видишь, дева юна и прекрасна, как бутон розы. Она стоит в два раза больше. Я уступаю лишь из уважения к тебе…
– Уважения… Если в самом деле уважаешь, дай посмотреть на неё!
– Хорошо… – раздражённо фыркнул работорговец. – Плати два дирхема, и покажу!
– Это ещё за что? – возмутился толстяк.
– А вдруг ты только поглазеть пришёл, а покупать не станешь!
– Ты что сомневаешься, что я могу заплатить?! – возмутился тучный бай.
– Нет, что ты, уважаемый! – заискивающе улыбнулся торговец. – Но без платы, ничего не покажу.
– Будь по-твоему, шайтан[4]! – зло бросил толстяк, и швырнул монеты торговцу.
Хозяин подобрал дирхемы, расплылся в довольной улыбке и шагнул к девице.
Рабыня настороженно отпрянула, затравленно переводя взгляд с одного на другого – видно, плохо понимала степное наречие и не знала, чего ждать.
Торговец, не обращая внимания на её испуг, грубо толкнул девицу к толстяку. И тотчас принялся сдирать с невольницы мешковатое бесцветное одеяние, грязное от дорожной пыли. Старая ткань затрещала, сползая с белого плеча...
От этого звука Шункар дёрнулся всем телом. И уже сделал шаг в ту сторону…
Но тут же опешил.
В девчонку словно шайтан вселился. Её тонкие запястья были связаны, но это не спасло ни плешивого хозяина, ни толстого бая. Велла зашипела, взвыла, забилась, уворачиваясь от их жадных лап, не позволяя окончательно сорвать с неё облезлую тряпку. При этом ещё и умудрилась расцарапать обоим рожи до крови.