«И как меня угораздило попасть в такую семью?» — пролетает в голове мысль.
Большой вопрос. — Просто влюбилась. Мне важен был Бурак, а не то, какие у него родственники», — тут же получаю ответ от самой себя.
— Али, хочешь в кроватку? Вид совсем измученный, — слышу вдалеке голос бабушки Ясемин.
Поворачиваюсь и смотрю на нее и сына. Увидев меня, он тут же тянется ко мне. Я в два шага преодолеваю расстояние между нами.
— Лейла, ты можешь заниматься своими делами, я сама... — спешно добавляет бабушка.
Я отрицательно мотаю головой и беру Али на руки, тихо шепча слова благодарности в ее адрес.
— Спасибо, я справлюсь. Хочу сама, — говорю, глядя в сонные глаза сына.
Али выглядит вялым и усталым. Я крепко обнимаю его и иду в свою спальню, на ходу вытирая полотенцем его мокрые волосы.
Несмотря на то, что этой ночью он уже спал, все равно поездка в больницу дала свои плоды. Али не привык ходить по больницам, а уж ночевать там — тем более.
Переодев сына во все чистое, я укладываю его в кровать.
— Мама, ты же не уйдешь? — боязливо спрашивает он.
— Не уйду конечно. — Я целую его в макушку, затем руки и щеки, шумно втягивая родной запах и слегка задерживаясь в таком состоянии, потому что сын опутывает меня маленькими ручками, прижимая к себе. А у меня сердце щемит от нежности и любви к нему.
— Я не хочу снова в больницу, — хмуро выдает он, когда мы разрываем объятия. — Без тебя никуда не хочу. Не хочу!
— Нет, Али, — твердо произношу я. — Ты теперь с мамой, и я тебя никому и никогда не отдам, слышишь? Ты будешь со мной. Всегда со мной. Не оставлю тебя, мой хороший.
Сын довольно улыбается в ответ, а через какое-то время засыпает. Я укрываю его одеялом и, тихо закрыв за собой дверь, выхожу из спальни.
Уняв дрожь, сажусь на диван и массирую виски. Потом все же вынимаю из кармана телефон и вскидываю бровь, глядя на пропущенные звонки от Эмре.
То никто не звонил, то теперь с завидной частотой это делают. Да только я уже не желаю отвечать. Достаточно на сегодня. Не хочу больше ни с кем разговаривать.
Я бросаю мобильный в сторону, подальше от себя. Просто нет моральных сил объяснять что-либо. И уж точно не до Эмре. Совсем не до него.
Однако спустя какое-то время телефон снова оживает. Мелодия не утихает до тех пор, пока я снова не беру его.
На экране одно имя: «Нихан».