Ей срочно нужно найти этого зеленоглазого гада. Из-под земли достанет и душу вытрясет!
Елизавета нагнулась, чтобы поднять ночнушку, а за спиной вдруг послышалось сдавленное фыркание.
И вкрадчиво-рычащее:
- Вам помочь, госпожа?
Вскрикнув, Елизавета отпрянула в сторону. Налетела бедром на угол стола и, ругнувшись, обернулась.
Словно только этого и ждал, из плотной тени у изголовья кровати выступил мужчина.
- Здрас-с-сьте, - просвистела чуть слышно.
Взгляд намертво прилип к огромной, прямо-таки медвежьей фигуре. Неприятно-серого цвета рубаха трещала на могучих плечах, шея жилистая, руки мускулистые, торс коренастый, да и лицо чем-то неуловимо напоминало медведя: выпуклые надбровные дуги, тяжелая челюсть, подчеркнутая короткой бородой, характерный нос и глубоко посаженные желтоватые глаза, которые… светятся?!
- Господи! – шепнула, вжимаясь в стол.
- Всего лишь ваш верный слуга, - оскалился незнакомец.
Да у него еще и клыки!
Если бы Елизавета могла, она бы забралась по гобеленам под самый потолок, но все, что ей оставалось – вжиматься в холодную каменную стену.
Перед ней стоял богатырского роста мужик с глазами-фонариками! А она – мелкая толстушка, неспособная не то что защититься, а стометровку пробежать без отдышки.
Самое время упасть в обморок, но с губ сорвался смешок, и еще один. И еще.
Согнувшись в три погибели, Елизавета захохотала так, что из глаз брызнули слезы.
Она сошла с ума! Просто бредит! Делирий, белочка, что там еще есть? Дайте два!
Но вместо этого на голову обрушился ледяной водопад.
- Ай! – взвизгнула, отмахиваясь от жалящих брызг. – Ой!
Ноги разъехались, и она повалилась на пол, как мешок с картошкой.
- Охренел совсем?! – закричала, барахтаясь в луже.
- Можете наказать меня, госпожа.
Смеяться резко расхотелось. Голос мужчины вибрировал от удовлетворения и плохо скрытой ненависти.
Переросток ни о чем не жалел и, судя по прищуренным глазам и желвакам на скулах, макнул бы ее в воду еще несколько раз.
- Какое интересное предложение, - зашипела, но тихонько, чтобы не злить.
С этого Медведя станется шею ей свернуть. А жить Елизавета хотела. И в первую очередь для того, чтобы разобраться в творившейся вокруг чертовщине.
Кряхтя и ругаясь, она поднялась на ноги.
- Отвернись! - прикрикнула пялившемуся на нее мужчине.
Тот мгновенно развернулся.