У одной стены висели аккуратные связки пергамента: обычного,
прочного водостойкого, слегка шероховатого, подходящего для
чертежей. Пергамент был свернут в трубочки и перевязан ленточками
разных цветов в зависимости от назначения. Над рулонами были
прибиты аккуратные таблички с ценами.
Посреди магазина стояли невысокие столы, заваленные
чернильницами: чёрными, синеватыми, зелёными, с добавлением блёсток
или быстро сохнущими — на любой вкус. Некоторые чернила продавались
в наборах, расставленных в аккуратных коробках с мягкими
отделениями внутри. В воздухе едва уловимо пахло свежей бумагой и
чернилами.
В дальнем углу стоял отдел с тетрадями и блокнотами. Обложки
были простыми: кожаными, тканевыми или из плотного картона.
Некоторые были украшены тиснением с изображением гербов
факультетов. На полках выше располагались учебные пособия:
справочники по каллиграфии, сборники письменных заклинаний, учебные
комплекты для коррекции почерка.
Ближе к кассе располагался небольшой стенд с магическими
товарами: самозаписывающие перья, чернила, меняющие цвет в
зависимости от эмоций писавшего, и пергамент, который сам исправлял
ошибки. Продавец, невысокий седой волшебник в простом жилете,
внимательно следил за покупателями, но не мешал им, пока его не
спрашивали о чём-то.
Покупатели бродили между полок, иногда перешёптываясь. У стойки
то и дело возникала небольшая очередь: ученики приценивались к
красивым перьям, а кто-то долго выбирал между обычным пергаментом и
более дорогим самовосстанавливающимся.
Несмотря на суету, в магазине было тихо. Скрип шагов по
деревянному полу, лёгкий шелест бумаги, редкие вздохи или
приглушённые реплики создавали спокойную атмосферу, в которой легко
было потеряться над выбором. Время здесь словно замедлялось: никто
никуда не торопился, и продавец явно не спешил гнать клиентов
прочь.
Рядом с дверью висел маленький колокольчик, звенящий при каждом
новом посетителе.
Уильям Джонатан Моррисон чувствовал себя здесь, как рыба в воде.
Ему всегда не хватает пергамента из-за любви записывать собственные
мысли и пока что немногочисленные теории, а потому он являлся
довольно частым посетителем этой лавки, продавец которой был бодрым
старичком, возраст которого наверняка перевалил за сотню.
Так и сейчас, не тратя время на поиск необходимого, он деловито
направился прямо к продавцу, который при виде него довольно
улыбнулся, будто собственному внуку, предвкушая хорошую
прибыль.