– В челнок! Все в челнок! – орал Килгор в комм-канал. – Второе
отделение, как слышите? Запрашиваю немедленную эвакуацию! Сектор
Гамма-7 кишит тварями! Повторяю, кишит тварями!
В эфире раздался голос лейтенанта Вэнса, прерываемый треском
помех и звуками боя:
– Принято, сержант! …ами! Отступаем к… проклятье! Они повсюду!
Наш «Хищник» уже ревел двигателями, пилот явно понял, что дело
дрянь. Пулеметы на его турелях открыли огонь, кося наступающих
зергов, но это было каплей в море.
Миллер упал, споткнувшись. Зерглинг тут же набросился на него. Я
видел, как острые как бритва когти вонзились в незащищенную шею,
там, где броня костюма имела слабое место. Его крик
оборвался.
– Миллер! – взревел Килгор, но было поздно. Он разрядил в тварь на
теле «Старика» весь магазин.
Раненый Райли хромал, его поддерживал брат. Мы отстреливались,
пядь за пядью отступая к челноку. Мой боекомплект почти иссяк. Один
из зерглингов извернулся, обошел прицельный огонь и прыгнул мне на
грудь. Я упал на спину, шлем ударился о землю, изображение на
визоре на миг пропало. Его зловонная пасть с рядами иглоподобных
зубов была в сантиметрах от моего лица. Я почувствовал, как его
когти скребут по нагруднику, пытаясь пробить броню. Ужас
парализовал меня. Я закричал, отталкивая тварь руками, но она была
слишком сильной.
В последний момент мелькнула тень, и что-то тяжелое обрушилось
на голову зерглинга. Это был Килгор. Он размозжил череп твари
прикладом своей винтовки.
– Поднимайся, Торн! Не время подыхать! – рявкнул он, протягивая мне
руку.
Я кое-как вскарабкался на ноги, дрожа всем телом. Мы были у
самой рампы. Остатки взвода Вэнса выбегали из главного корпуса,
отстреливаясь. Их было заметно меньше, чем вначале. Лейтенант был
бледен, его броня покрыта зеленой слизью зергов.
– Все на борт! Живо! – кричал пилот.
Мы ввалились внутрь, последние – буквально запрыгивая на
поднимающуюся рампу. За миг до того, как она захлопнулась, я
увидел, как десятки зерглингов бросаются на корпус челнока, скребя
когтями по броне. Двигатели взревели на полную мощность, и «Хищник»
резко взмыл вверх, стряхивая с себя назойливых тварей.
Внутри десантного отсека стояла тяжелая тишина, прерываемая
только судорожным дыханием выживших. Я опустился на пол,
прислонившись к холодной переборке. Руки все еще дрожали. Я
посмотрел на них – перчатки были в какой-то мерзкой зеленой жиже.
Запах… этот запах теперь навсегда будет ассоциироваться у меня с
ужасом и смертью.