Сержант Килгор и лейтенант Вэнс, оба мрачнее тучи, направились
прямиком в штабной отсек базы. Их ждал неминуемый разбор полетов с
комендантом, полковником Дрейком – человеком, который, по слухам,
больше заботился о чистоте рапортов, чем о жизнях своих солдат.
Нас, остальных, отправили в санчасть для осмотра, а затем в
душевые. Горячая вода смывала грязь, кровь и вонь зергов, но не
могла смыть образы, въевшиеся в память: разорванные тела
колонистов, безумный взгляд Миллера перед смертью, острые когти,
скребущие по моей броне. Когда я снял свой CMC-300, то увидел на
нагруднике глубокие царапины. Еще бы немного, и…
В казарме девятой роты царила подавленность. Койки Миллера и
погибших из отряда Вэнса уже были пусты, их немногочисленные личные
вещи – сложены в стандартные контейнеры для отправки родственникам,
если таковые имелись. Я сел на свою койку, чувствуя себя совершенно
опустошенным. Голод смешивался с тошнотой.
Петрова, Лена, присела рядом. Ее обычно строгое лицо было
бледным, под глазами залегли темные круги. Она молча протянула мне
флягу.
– Вода, – коротко сказала она. – Пей.
Я сделал несколько больших глотков. Вода была прохладной и
немного отдавала металлом, но принесла облегчение.
– Спасибо, – выдавил я.
– Они… они не предупредили, – тихо сказала Лена, глядя куда-то в
стену. – В брифинге говорилось «банды рейдеров». Ни слова о зергах.
Это не просто ошибка, Джакс. Это… подстава.
Я кивнул. Ее слова отражали мои собственные мысли. Подстава. Нас
бросили в самое пекло, как пушечное мясо, даже не предупредив о
реальной угрозе. Ради чего? Чтобы не сеять панику? Чтобы сохранить
красивую статистику «умиротворенных миров»?
– Сержант говорил что-то о гнезде, – сказал я. – Если это так,
то весь сектор Гамма-7 заражен. Почему об этом молчат?
Лена пожала плечами.
– Политика, Торн. Или глупость командования. А может, и то, и
другое. Лейтенант Вэнс рвал и метал в штабе. Слышала краем уха, как
он орал на полковника Дрейка. Дрейк же твердил про «непроверенные
данные» и «необходимость соблюдать информационную гигиену».
Информационная гигиена. Красивые слова, чтобы прикрыть ложь и
чьи-то задницы.
В казарму вошел Килгор. Он выглядел уставшим и постаревшим лет на
десять. Подошел к нам, присел на пустую койку напротив.
– Дрейк – старый паркетный шаркун, – проворчал он, доставая из
кармана мятую пачку «Смерти капитана». Закурил, глубоко
затянувшись. – Он боится докладывать правду наверх. Боится, что это
отразится на его карьере. Так что официальная версия: «неожиданная
атака агрессивной местной фауны, спровоцированная действиями
рейдеров». Наши потери – от «превосходящих сил противника». О
зергах – ни слова в официальном рапорте.