— Тогда скажи, что думаешь обо мне прямо сейчас… — руку, которую он держит в своей, Бич перекладывает себе на плечо, другой обвивает чуть ниже талии, заставляя прижаться к своим бедрам, — потому что я не всегда могу быть плохим, особенно в компании девушки... Только честно, — кокетливо подмигивает он. Я стыдливо признаю, что прихожу в восторг:
— Долго ты репетировал этот жест перед зеркалом? — улыбаюсь, замечая удивление. — Потому что у меня вдруг… — снимаю ладонь со спины и прикладываю к груди, отчего глаза напротив округляются, — ёкнуло вот тут. Ты обольстительный сластолюбец. И ещё я успела понять, что женщины сходят ума, стоит им оказаться в твоем обществе один на один.
— А ты не против этой ночью сойти со мной с ума? — в ответ Бич смотрит с восхищением, начиная лениво накручивать на палец мои волосы.
Произнесённые мной слова глубоко задевают: в глазах снова зажигаются озорные огоньки.
— Может быть, и не против… Беда в том, что мне свойственно забывать такие одноразовые ночи.
В этот раз слова укололи, ему обидно. В следующий миг, вдруг посерьёзнев, а потом сощурившись, он наклоняется и шепчет в ухо:
— А я — не из тех, кто забывает. И не дам забыть себя, Тия, — от услышанного бросает в жар, а от его дыхания прошибает озноб.
Я прилично пьяна. Но отчего-то хочется опьянеть ещё больше. Бокал рома с колой уже не полезет. Остается ещё один способ — крепкий и долгий поцелуй. Пока это желание пульсирует в голове, губы Бича скользят по шее, подбородку, целуют в уголках рта…
Дразнит.
Пока его язык лениво раздвигает губы, я сталкиваюсь с карим взглядом — тело предательски вздрагивает и само охотно прижимается к его.
— Это значит "да"? — оторвавшись на мгновение, ликует он, и тут же прижимается ртом к моему. Делает это так расслабленно, что у меня пульсирует внизу живота, а сознанием я плавно отъезжаю в нирвану.
Мне не довелось познать наркотики, но почему-то сейчас рождается мысль, что именно такое удовольствие получают те, кто их использует. Ласки Бича — эффект наркотика, они заставляют тело девушки таять в его руках. Меня невольно пробирает зависть от этой мысли, и я жмусь к рельефному торсу сильнее: начинаю ласкать сама и тут же победно слышу его стороны сладостный стон.
...
Целовать ее — это удовольствие. Я делаю это насколько возможно нежно… Не слишком активно работать языком... Эти правила ничего не значили в тот момент. Я просто целовал её.