Ближайшие големы, между которыми я
прыгнул за мечом и которых наметил для первого удара, вдруг
одновременно шагнули в стороны, делая пол-оборота и замерли. Так не
делают те, кто почувствовал холод Прозрения и сбегают от удара, так
делают те, кто… освобождает проход.
Я нахмурился, позабыв о том, что мне
оставался всего миг до битвы, остановился, глядя на големов,
поражённый мыслью, что должна была прийти мне в голову раньше.
Неужели безумный дух подготовился и
назначил моё тело…
Один из лежавших слуг на миг вскинул
голову, бросил на меня быстрый взгляд, вновь уткнулся в пол и
запричитал:
— Господин! Господин! Я ваш верный
слуга и не дал ни единого повода усомниться во мне! Господин!
Господин! Я первый из всех…
Голос у него был резкий, тонкий,
противный. Ввинчивался в уши, резал слух, мешал, сбивая с мысли,
мешая думать и понимать, и я раздражённо рявкнул:
— Закрой рот, Риван!
— Да, господин! — послушно ткнулся
лбом в камень Риван.
Я довольно кивнул, но через миг
застыл, позабыв и о големах, и о том, что они после ритуала должны
были выпустить духа в моём теле.
Риван?
Откуда я его…
Я замер, онемел, застыл на месте,
недвижимый, словно статуя, словно голем в трёх шагах от меня по ту
сторону безвольно повисшего полотнища Флага.
Ты же ведь понимаешь, Леград, откуда
знаешь имя этого слуги.
Ты же всё понимаешь. Ты понимал это
в тот миг, когда безумный дух начал бледнеть в нашем
противостоянии. Не будешь же ты отрицать это сейчас?
Я сглотнул, ощущая, как пересохло во
рту.
Я не буду этого отрицать.
Безумец пытался сожрать мою душу, я
же сожрал его. Он — во мне.
Восприятие, до этого расползшееся по
сторонам, позволявшее мне во всех подробностях видеть ритуальный
круг и големов, готовиться к битве, сжалось, метнулось обратно,
собравшись в одну точку, зависло над слугами.
Если бы я не пытался отстраниться от
мыслей о главном, сосредоточившись на мелочах вроде техник и своего
тела, то сразу же бы заметил вот это.
Печати над слугами.
Не моя мимолётная «Свобода», которая
дала смелым лишь смерть, а полные символов Древних печати, которые
сейчас под моим взглядом раскрывались полотнищами строк, не требуя
от меня никаких усилий, хитростей или кражи.
«Мои» контракты на верность.
«Я, имя и куча обязательств и клятв
безумному духу по имени Малкор».
Я точно победил. Я Леград, а не
безумный дух Малкор. Я победил его в самом необычном бою и трофеи у
меня самые необычные. Я забрал душу безумца и всё, что принадлежало
этой душе.