— Благодарю вас за заботу, однако мне нашлось кому помочь. Граф
Стрельцов, земский исправник, расследующий гибель моей тетушки, дал
мне несколько ценных советов, а его светлость князь Северский был
так добр приехать с соболезнованиями и передать вспомоществование
от лица дворянского совета.
— В самом деле, очень любезно со стороны столь высокородных
господ. Жаль, что у них вряд ли найдется время и возможности
помогать вам дальше.
Я промолчала, впрочем, он и не ждал ответа.
— Вы удивительно хорошо держитесь для столь юной барышни. Все же
скоропостижная смерть тетушки наверняка внесла путаницу в ваши
дела. Когда вы покончите со всеми скорбными обязанностями, я навещу
вас и помогу разобраться с приходными и расходными книгами. С ними
и не каждый купец первой гильдии в состоянии управиться.
— Вы чересчур добры ко мне, — обернулась я, хлопая ресницами. —
Жаль, я нескоро смогу получить в свое распоряжение эти книги. Они
очень заинтересовали его сиятельство, господина исправника. Должно
быть, он считает, будто тетушку убили из-за каких-то не очень явных
дел. Но Марья Алексеевна Пронская обещала мне помочь с ведением
хозяйства, пока я не встану на ноги.
Я открыла дверь, приглашая в комнату. На лице жениха
промелькнуло разочарование. За длинным столом еще оставались
несколько мужиков, но при виде Кошкина их словно ветром сдуло.
Гришин и Игнат поднялись, приветствуя нового гостя — Игнат чуть
подобострастно, Гришин — натянув на лицо уже знакомую мне маску
недотепы, смущенного чересчур важным обществом. Захар Харитонович
поклонился им, подошел к священнику, сложил руки на груди и снова
поклонился.
— Благословите, отец Василий.
— Господь благословит. — Тот накрыл ладонью его затылок.
Выпрямившись, Кошкин извлек из-за пазухи пухлый бумажник.
— Примите вспомоществование для храма, на молитвы за упокой души
убиенной Агриппины Тимофеевны Верховской.
Он развернул веером пять купюр по десять отрубов, положив их на
стол.
— Господь да призрит на вашу щедрость, Захар Харитонович, —
негромко и торжественно проговорил священник. Он собрал купюры и
тут же повернулся к сидящему рядом церковному старосте. — Федор
Петрович, внесите сию сумму на поминовение рабы божьей
Агриппины.
Церковный староста, белый как лунь, но еще не согбенный, встал,
поклонился Кошкину, прежде чем собрать деньги.