– Я их помню.
На этом моменте Широков, судя по всему, сломался. Николай
работает, как старый компьютер. Как только что-то идёт не по
сценарию – вразрез алгоритмам – его мышление отключается.
Всё. Хватит скрываться. Понимаю, что с этого расстояния разговор
завести будет трудно. Но можно и покричать друг другу. Главное,
чтобы спящие жители городовых не вызвали.
И я вышел из-за угла.
– Я здесь! – крикнул я. – Не убегай!
Мой двойник вздрогнул. Он не ожидал, что я где-то рядом.
Расстояние между нами было чуть больше пятидесяти метров. Я
попытался сократить его, но сразу же почувствовал, как сосуды моего
головного мозга решили взбунтоваться.
– Не надо! – ещё раз крикнул я. – Я хочу с тобой поговорить!
И, к счастью, двойник замер. Он опасливо огляделся по сторонам,
убедился, что его никто не окружает, и лишь после этого взглянул на
меня.
И каково же было моё удивление, когда его голос прозвучал прямо
рядом со мной.
– Я тебя и так слышу.
В какой-то момент я подумал, что он телепортировался мне за
спину. Но как оказалось, между нами была куда более прочная связь.
Он мог разговаривать со мной точно так же, как Гигея.
Телепатически.
– Значит, мы можем побеседовать и на расстоянии, – мысленно
произнёс я.
– Можем, – подтвердил он, показав, что контакт между нами
налажен. – Но только в том случае, если между нами не более сотни
метров.
Представляю, в каком шоке сейчас находится Широков. Для него мы
ведь просто стоим и молча пялимся друг на друга с разных концов
улицы.
Я жестом показал Николаю, чтобы он отходил. Широков сообразил,
но не сразу. Ему понадобилась минута, чтобы понять мои знаки. Как
только мой студент отошёл подальше от двойника, я задал первый
вопрос:
– Как тебя зовут?
– Точно так же, как и тебя. Алексей Мечников.
– Зачем ты вредишь мне?
– Я делаю это нецеленаправленно, – объяснил он.
– Кто тебя создал?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Почему?
– Я скован клятвой, – заявил другой Мечников.
Что ж, по крайней мере он охотно идёт на контакт. Это хорошо. У
меня начинает создаваться впечатление, что сам клон может оказаться
жертвой тех людей, кто его создал. Разумеется, это может оказаться
ложью, но судя по интонации, он не лжёт.
А я хорошо знаю свою собственную речь. Сам себя обмануть я точно
не смогу.
– Тебя прислали сюда, чтобы навредить моему дяде? – спросил
я.