Переодевшись в домашний халат, Инна прошла на кухню. Муж усиленно делал вид, что ему интересен новостной сюжет из криминальной сводки. Инна включила чайник, достала из шкафчика заварку. Пока вода закипала, открыла холодильник и, обследовав его на предмет чего-нибудь съестного, вздохнула. Правда, пусто. Кроме сухой колбасы и йогурта с истекшим сроком годности больше ничего не было.
— Сев, кстати, как прошло собеседование? Тебя взяли? — опустившись за стол напротив мужа, спросила она, надеясь, что удастся перевести разговор в другое русло. Со всеми сегодняшними событиями она совсем забыла об этом.
— Взяли бы, только я в эту шарашкину контору сам не пойду, — презрительно фыркнул он, не поворачиваясь к ней. — Как ты вообще додумалась меня туда отправить?
— Сев, да ты что? Это приличная компания, они на рынке уже много лет, зарплата там стабильная, — удивилась Инна. — Риткин муж просил за тебя у самого начальника, потому что туда людей с улицы не берут, только через знакомых.
— Хорошую же должность они мне предложили — помощник менеджера. Целый день в офисе, париться над составлением графиков и отчетности, выходной только раз в неделю, а зарплата — копейки, — муж одарил ее недовольным взглядом и снова уставился в экран, принялся перещелкивать каналы, тем самым давая понять, что тема закрыта.
— Ну, неправда. Ритка сказала, что платят там очень прилично. Пройдешь испытательный срок в три месяца и…
— Три месяца! Да пусть катятся куда подальше, — зло рассмеялся он. — Работу в офисе на весь день я и сам могу найти, да с зарплатой получше!
— Ну, так, найди! — не выдержала Инна, тоже начиная заводиться. — Ты же больше месяца нигде не задерживаешься и это еще в лучшем случае.
Муж вскочил на ноги, отбросил пульт на стол, и тот с грохотом прокатился по поверхности. Отойдя к окну, скрестил руки на груди.
— Да лучше так, искать что-то стоящее, пробовать и уходить, понимая, что это не мое, чем как ты в больничке своей горшки таскать!
Его последнее высказывание ее окончательно добило. Стало невыносимо обидно от его слов.
— Я не таскаю горшки, — произнесла Инна после паузы.
— Посмотри на себя! Вечно уставшая, бледная, как моль, ногти под корень стрижешь, никакого маникюра! — резко обернувшись к ней, мрачно заметил муж.
Инна молчала, словно спрятавшись в свою невидимую скорлупу, закрывшись от него за непроницаемой стеной, куда его голос доносился, словно из-за пелены. Она знала, главное, держать себя в руках. Не давать волю слезам, иначе он будет «бить» еще больнее. Слезы раздражают его еще больше.