Антон двинулся вперёд, ощущая странное удовлетворение от того,
что его новые способности оказались полезными. Часть его —
человеческая часть — всё ещё боролась с отвращением к собственной
трансформации. Но другая часть, примитивная и сильная, принимала
изменения как должное.
Они прошли ещё сотню метров, когда сзади раздался грохот. Затем
серия взрывов сотрясла стены туннеля.
— Штурмуют убежище, — мрачно сказал Денис. — Мы ушли
вовремя.
— Или привели их за собой, — возразила Ирина.
Группа ускорила шаг. Туннель расширился, впереди показался
тусклый свет — выход.
Они оказались в заброшенном депо — огромном ангаре с ржавыми
рельсами и остовами вагонов. Пыльные лучи солнца проникали через
разбитые окна под потолком.
— Мы на краю промзоны, — объяснил Михалыч, развернув потрёпанную
карту. — Здесь не так много зомби — нечем питаться. Но и укрытий
меньше.
— Куда теперь? — спросила девушка, имени которой Антон всё ещё
не знал.
— На север, — Михалыч указал направление. — К реке. Там есть
заброшенная пристань с лодками. Если повезёт, сможем двигаться по
воде — безопаснее, чем по суше.
План звучал разумно. Группа двинулась через депо к выходу,
ведущему на пустырь. Антон держался ближе к центру, чувствуя на
себе настороженные взгляды. Он не был частью их коллектива, скорее
временным попутчиком, которого терпели из необходимости.
Снаружи их встретило яркое солнце и пронзительная тишина. Ни
птиц, ни насекомых, ни шума города — только ветер, перекатывающий
мусор по асфальту. Мир опустел, и это ощущение безжизненности
угнетало сильнее, чем вид разрушений.
— Держимся вместе, — скомандовал Михалыч. — Двигаемся быстро, но
без лишнего шума. До реки около пяти километров. Если всё пойдёт
хорошо, доберёмся до заката.
Группа растянулась в цепочку, соблюдая дистанцию, но не теряя
друг друга из виду. Антон шёл в середине, используя обострённые
чувства, чтобы сканировать окрестности.
Промзона постепенно сменилась складскими помещениями, затем
заброшенными офисными зданиями. Везде следы поспешной эвакуации —
брошенные автомобили, разбитые витрины, двери нараспашку.
И запах. Тошнотворный запах смерти и разложения, который,
казалось, пропитал сам воздух. Для обычных людей он был едва
различим, но для Антона с его новыми чувствами — почти
невыносим.
— Впереди проблема, — внезапно сказал он, останавливаясь. —
Много... много мёртвых. Движущихся.