Тишина за дверью обиженно засопела.
Внимание хозяина комнаты снова было обращено только на меня. Пока я внутренне всё больше леденела от ужаса, он продолжал о чём-то думать. А может, просто прикидывал, с какой стороны начать?
Наконец, коротко вздохнул.
- Ну пойдём, подарок, будем тебя распаковывать.
И чуть присев, рывком поднял меня на руки, подхватив под колени и плечи. Я взвизгнула от неожиданности, потеряв опору.
- Эй, ты куда её тащишь?.. – озвучил мои мысли Чарли. Действительно, куда можно тащить в маленькой комнатушке несколько шагов шириной?!
- А ты что думал, я её при тебе «распаковывать» собрался? – хмыкнули у меня над ухом. – Много чести. Ты её видел? Кожа белая как снег. В лунном свете светится. Так что нет уж. Это зрелище для меня одного. А ты тут посиди, друг, поскучай, зубы свои попересчитывай, пока ещё все на месте.
И он повернулся со мной на руках. Луна осветила строгие, красиво вылепленные черты лица, которые даже со всей этой лохматостью и небритостью выдавали аристократизм. Но мне ли не знать, как жестоки бывают аристократы? Особенно к тем, кого считают ниже себя по положению.
Кожа ему моя понравилась, значит. Зрелища захотелось.
Я крепко сцепила зубы, поняла, что меня начинает не на шутку трясти. Интересно, может попробовать кусаться? Или тогда мне тоже что-нибудь «пересчитают»? Мысли в панике метались, я никак не могла придумать, что же делать.
А меня тем временем всё-таки потащили. Оказалось, было куда.
Нет, с моей стороны было простительно не заметить – учитывая полумрак, помноженный на панику. В правой стене комнаты, в противоположном от постели углу, обнаружился неширокий проход. Чуть склонившись, светловолосый прошёл через него…
И мы оказались в кромешной тьме. Вот совсем – хоть глаз выколи. Лунный свет сюда вообще не заглядывал.
- Ч-что это?.. – выдавила я, задыхаясь.
- Страшно? Не бойся. Днём здесь, конечно, посветлее.
Он что, правда думает, что я так темноты боюсь? А не его… в этой темноте? Потому что теперь, когда все чувства обострились, мне никуда уже было не деться от ощущения горячих пальцев на теле, которые я чувствовала даже через слои одежды. От дыхания. От запаха чужого тела – мужского, терпкого и подавляющего волю запаха кожи и волос. Самоубийственно приятного, в моём-то положении. К нему хотелось податься ближе, чтобы распознать каждую ноту.