Автомобиль остановился напротив коробки Славика. Из салона вывалился грузный человек в синей летней униформе. Человеку было жарко. По его лицу и шее стекали огромные капли пота. Он не спеша разорвал бумажный пакет и натянул латексные перчатки, бумага упала прямо под ноги и застыла эдаким исполином на горячем асфальте.
– Привет, Славик! – обратился фельдшер к бомжу.
– Здравствуй, Николаич! – без особого энтузиазма произнёс Славка.
– Давай в машину, заколебал.
– А чё я? Я же не так давно с помывки…
– Не знаю! Вызов есть, я работаю! Давай-давай, не задерживай.
Славик собрал нехитрый скарб и поволок ноги к салонной двери, «услужливо» распахнутой водителем.
– Давай на пол! – приказал шофёр, и Славка уселся на пол салона.
– Мой тут после вас… Козлов вонючих.
Славка сидел на полу автомобильного салона словно в духовом шкафу. Фельдшер закрыл перегородочное окошко и заполнял формуляр на коленке.
«Сопроводок, – догадался Славка. – Это хорошо, на больничку. Три дня покайфую…»
Автомобиль качнуло, и, скрепя сайлентблоками, «газель» потянулась к выезду с вокзальной площади.
Проехав километра два, автомобиль прижался к обочине, и фельдшер пересел в салон. Славка почувствовал недоброе, не зря ему сегодня снилась стая ворон.
– Ну чё, бомжара, ценные вещи есть?
– Николаич! Ты чё? Какие ценные вещи? У меня вон в коробке рублей 50, и то мелочью, было.
– Хорошо! Ценных вещей, денег, драгоценностей при себе не имеет.
Фельдшер записал в талон и посмотрел на Славку.
– Ботинки снимай!
– Зачем? – удивился Славка.
– Новое указание! – подмигнул Николаич водителю.
Славка послушно разулся.
Фельдшер достал из кармана нож и подцепил им стельки, а после подрезал каблуки.
– Ничё нету, говоришь. Раздевайся!
– Николаич, да нету ничё, я вчерась всё в буру проиграл, даже опохмелиться с утра смог за Савраскины деньги…
– Не гони! Снимай штаны.
Славик снял брюки и повернулся к Николаичу.
– Нагнись, разведи ягодицы.
– Николаич!
– Давай, сучёнок! Не то…
Фельдшер с силой толкнул бомжа, и тот, потеряв равновесие, упал на каталку, больно ударившись коленом о станину. Боль перекосила лицо бомжа, и тот до крови закусил нижнюю губу.
Фельдшер придавил Славку и из ануса выдернул какой-то предмет.
– Ох, ты! – выдохнул Николаич. – Здорово!
Он развернул предмет. Это был тугой рулон купюр, упакованный в презерватив. Не снимая перчаток, фельдшер развернул «торпеду», бросив презерватив на подножку двери.