Не понимаю, что на меня нашло. Но я подалась вперед и поцеловала его в губы. Меня ослепило сокрушительной вспышкой. Я отшатнулась в сторону, вырвавшись из его рук и ошарашенно глядя на него, будто это не я, а он меня поцеловал. Со спиной происходило что-то невообразимое, но я не могла назвать это болью, скорее, жжением.
Лорд замер. Его глаза вспыхнули.
— Леди Кифа, — прошептал он, будто растеряв свою холодную властность. — Что с вами?
— Месть, — попыталась отшутиться я. — Вы же трогаете меня, хотя я просила этого не делать. Разве я не могу тронуть вас?
Его красивые губы исказила усмешка.
— Я не про это. Ваши глаза.
Он снова приблизился, обошел меня сзади, положил руки на плечи и мягко направил в сторону зеркала. Когда мы остановились, в комнате стало как будто особенно темно. С гладкой поверхности на нас смотрела исключительной красоты пара.
Высоченный мускулистый мужчина с длинными черными волосами и мерцающими ночным жемчугом глазами, бледным лицом с аристократичными скулами и слегка надменной складкой чувственных губ. И девушка. Я себя не узнала. Серебро вернулось во взгляд, только сейчас оно было ярче, чем утром. Значительно ярче.
И чувствовала я себя по-другому. Мои волосы как будто тоже мерцали. Казалось, что я нацепила на голову кусочек звездного неба. На щеках играл нежный румянец, а губы припухли. Хотя мы не то чтобы страстно целовались. Так, коснулись друг друга и все.
— Я прошла вашу проверку? — спросила я, не смея шелохнуться.
Глядя мне в глаза через зеркало, Валиал сместил руки. Теперь он прикасался указательными пальцами к моей шее. Я чувствовала, как бьется жилка, ноги подкашивались, но фамильное упрямство позволяло стоять. Стой, Кифа, ты должна.
— Я не закончил, — строго сказал лорд. Он поднял руки и раскрыл ладони так, что мое лицо оказалось между ними. — Смотрите на меня, — велел он. — И ответьте на вопрос теперь. Вы хотите стать королевой?
Внутри предательски задрожало. Почему-то на глаза навернулись слезы, но усилием воли я их подавила. Я смотрела на Валиала, не понимая, что происходит и откуда весь шквал эмоций, откуда эта несвойственная мне, убитая еще в детстве слабость. Откуда предательский румянец на щеках и откуда, черт возьми, я взяла в себе силы, чтобы его поцеловать?
— Да, — чуть слышно прошептала я.