«Откуда этот черт взялся? Когда
фельдшерица меня позвала на помощь, председателя в коридоре не
наблюдалось», — настраивая дампу для дальнейших врачебных процедур,
подумал я.
— Вы кто, товарищ? — строго
поинтересовалась Оксана Игоревна.
— Семен Семенович Лиходед, —
улыбнулся от души глава колхоза.
— Вы — гость? Покиньте помещение, не
мешайте осмотру, — распорядилась фельдшерица.
— Я председатель колхоза, Семен
Семёнович Лиходед, — опешил от напора руководящий работник.
— Все равно. Покиньте кабинет. Вы
мешаете осмотру, — приказала фельдшерица.
— А… — Лиходед бросил на меня
взгляд, потом на докторшу, покрутил головой, хмыкнул и молча
вышел.
— Круто вы с ним, — усмехнулся
я.
— Посторонним нечего делать в
процедурном кабинете, — на автомате ответила Оксана Игоревна. — Ой…
— тут же растерянно ойкнула и посмотрела на закрытую дверь. — Это
выглядело невежливо, ну да пусть. Работа превыше всего, —
пробормотала фельдшерица себе под нос, явно не обращая на меня
никакого внимания.
Честно говоря, я даже почувствовал
себя живой мебелью. Ну да ладно, девчонка молодая, волнуется,
первый рабочий день как никак. Точнее, вечер, да еще такой
бурный.
На этом все разговоры закончились, и
Оксана Игоревна приступила к осмотру пациента. За четкими
уверенными движениями девушки было приятно наблюдать. Фельдшерица с
моей помощью еще раз осмотрела Санькину спину, на этот раз более
тщательно. Я подсвечивал сверху, взяв в руки настольную лампу.
Осторожно обработала спину
пострадавшего, затем пинцетом принялась вытаскивать осколки из ран.
К счастью пьяного Санька осколки оказались достаточно крупными, и
не так много, как показалось по началу. Убрав все стекло, Оксана
Игоревна снова обработала спину пациента и задумалась.
— Что-то не так? — поинтересовался у
фельдшерицы.
— Все в порядке, — тут же ответила
девушка, даже не глянув на меня.
Затем решительно залезла в свой
медицинский саквояж, достала из него запакованный бинт и принялась
химичить. Вскоре на порезы легли аккуратные небольшие тампончики, а
затем Оксана Игоревна принялась заклеивать раны широким
пластырем.
Я молча наблюдал за процессом, не
комментируя и не встревая.
— Готово. Завтра на перевязку и на
осмотр, — выпрямляясь, заявила фельдшерица.
— Ну, это вопрос не ко мне, —
ответил я.
— А кому? Вы разве не товарищ? —
удивился я.