Темные длинные волосы в низком хвосте, прямой нос, волевой подбородок и синие глаза — прямо по моим мечтам собирали. А голос! Меня прямо насквозь пронзает этот прохладный глубокий баритон.
Мужчина встает и приветственно кивает:
— Леди Дуэрн.
И тут же теряет интерес, переводя взгляд на Рахгара.
— Прошу вас выйти.
— Что? — супруг явно не ожидает такое услышать. — В каком смысле «выйти»? Это моя жена, я имею право присутствовать во время допроса.
— Не имеете, — ни на тон не повышая голоса. — Мне нужно допросить каждого, кто находится в доме. И тех, кто бывал здесь в течении дня. Займитесь их доставкой к этой комнате.
Я стою, стараясь лишний раз не дышать. Смотрю то на одного, то на другого, мысленно хихикая над выражением лица Рахгара. До этого ним явно никто не обращался, как с мальчиком на побегушках. Если б гость не был представителем закона, в ход уже пошли бы оскорбления.
Но… он сам позвал дознавателя! Чего теперь пыхтеть вскипающим чайником?
— Хорошо, — спустя целую минуту напряженной тишины выдавливает из себя мой супруг.
— И сделайте так, чтоб меня никто не прерывал. Я буду использовать артефакт, требующий нахождения в помещении лишь одного подозреваемого. Посторонние могут исказить его действие.
— Артефакт? — моментально напрягается дракон. — Я не давал согласие на пронос в мой дом магических вещей.
Дознаватель ни секунды не раздумывает над ответом:
— Если вам удобнее явиться в отдел преступлений всем семейством и рабочим персоналом, будет даже лучше. Там все обустроено для обеспечения максимальной эффективности следствия.
На это Рахгар ничего не говорит. Прожигает меня предупреждающим взглядом, резко отворачивается и уходит. И что он этим мне сказать хотел? Чтобы его дебильную версию про мое нахождение у трупа подтвердила? Ага, сейчас, уже бегу и падаю!
В гостиной сразу же становится чуточку холоднее. Я даже зябко ежусь, скрещивая руки на груди. Сосредотачиваю все свое внимание на дознавателе, следя за каждым его движением.
Мужчина указывает на диван приглашающим жестом. Когда прохожу и сажусь, сам возвращается в кресло, с которого встал. Между нами низкий кофейный столик с вазочкой фруктов и напряжение, которое можно резать ножом.
Какое-то время он просто смотрит на меня. Холодно и даже слегка надменно. А потом произносит: