– В самом деле? Вот это да…
Шмыгнув носом, я отвернулся и побрел прочь, чувствуя спиной внимательные взгляды. Толпа понесла профессора к дверям, и люди с гамом начали топтаться у входа; вереница гостей медленно потянулась внутрь, как длинная и толстая змея, предъявляя пропуска. Выход у меня был только один. Я двинулся к фургончику, который теперь одиноко стоял в стороне от всеобщего оживления; на ходу завел часы – будильник пообещал через пару минут отправить меня в измерение, где никто не требовал пропусков. Оставалось надеяться, что внутри университета были подходящие точки выхода, иначе пришлось бы возвращаться на улицу и снова считать, искать и продумывать. Я прижался спиной к фургону и, выглянув из-за него, поглядел в сторону университета. Один из знакомых охранников что-то шептал крупному мужчине в бронежилете и показывал в мою сторону. Тот решительно кивнул и, поправив дубинку на поясе, уверенно двинулся прямо ко мне. «Не успеет», – усмехнулся я про себя.
Тяжелые шаги все приближались, раздаваясь уже совсем близко к фургончику, как вдруг часы на моем запястье пронзительно запищали. В этот момент время перестало быть тем, чем все привыкли его считать; словно вляпавшись в клей, весь мир замедлил свой бег и постепенно остановился, застыв, как в огромном куске янтаря. Очертания предметов подернулись дымкой и задрожали. Цвета расплылись и поблекли, а фургон подался под моим плечом так, что я едва не провалился внутрь. Я направился к воротам университета – громила в бронежилете, почти с меня ростом, стоял всего в паре шагов, а рука его лежала на наручниках за поясом.
– Как-нибудь в другой раз, – я помахал ему рукой.
Словно через груду мармеладных мишек, я пробился сквозь толпу, пересек холл, преодолел несколько лестниц и направился к аудитории, номер которой мне любезно подсказали охранники. Ступеньки под ногами колыхались, а ботинки проваливались в них на несколько сантиметров, но я все-таки сумел вскарабкаться на нужный этаж. Только – вот беда! – на нем не оказалось ни одной точки выхода. Загибая пальцы, я быстро подсчитал возможные координаты и спустился на этаж ниже. Нестабильная область обнаружилась в невероятно узкой комнатке с кучей щеток и швабр. Забившись в каморку, я заставил часы вновь завизжать. Мир завертелся, звуки наполнили воздух, а бледные и мутные контуры предметов налились жизнью. К сожалению, вернулись не только цвета и звуки – в нос ударил сильный запах хлорки и мокрых грязных тряпок. От неожиданности я охнул и зажал нос. Шум снизу накатывал волнами, пульсировал и катился мимо моего убежища прямиком на пятый этаж. Выжидая, я посмеивался про себя, представляя, как удивился охранник в бронежилете, не обнаружив меня за фургончиком.