Господь показал на пуфик из облака. Очень вовремя: ноги уже не держали. А тут ещё – такая аттестация! Я сел. Ничего: мягко. Только задница сразу же намокла. Прямо надо сказать: не «эксклюзив».
– Как добрались?
– Понятия не имею, Ваше… Господь Вседержитель. Сам не знаю. По идее – не должен был. Или, как минимум – до ворот. Но если вспомнить Илью или, там, Еноха…
– Молодец, – усмехнулся Господь. – «Хорошо мыслишь, разведка».
«Только бы это оказалось всего лишь намёком на моё армейское прошлое! Ну, или – на Глеба Жеглова!»
– И доставка живых праведников на небо, и хождение их по территории возможны. В силу теории особой утончённой телесности души. Не приходилось слышать о такой?
Я счёл за благо честно признаться в своей неосведомлённости относительно последних достижений науки.
– Правда, Вы, насколько я понял из досье – далеко не праведник…
Я стеснительно потупился. Хотел вначале дать обречённость – но передумал. Не дай, Бог – Господь истолкует буквально.
– … Да и подъархангел несколько превысил свои полномочия…
Теперь настала очередь души Мафусаила. Она десантироваласьв пятки – но как-то странно. Я перестал видеть подъархангела. Он обесцветился и стал насквозь прозрачным. Даже контуры стали неразличимы в воздухе.
«Так вот, как ангел должен убояться! Оригинально!»
– … Но с учётом неординарности случая и жёсткого цейтнота можно и снизойти.
Дух тут же воспрянул духом, и «обрёл себя». Вот теперь я мог рассмотреть Господа. Впечатление было огромным. И не по причине размеров Вседержителя. Роста, как раз, он был вполне нормального: метр восемьдесят два – метр восемьдесят три. Стройный, статный. Ни намёка на брюшко. Сильные тренированные ноги. Хотя, казалось бы, чего их тренировать: знай себе, порхай по небу!
И лицо у него было симпатичное. Не цвета ножки бледной поганки, а загорелое лицо волевого человека. Человека, созданного повелевать. Знающего цену и себе, и другим. Большие умные глаза. Светло-серые, к моему удовольствию. Обычно голубые глаза, которые так нравятся бабам – у безнадёжных дураков. Кстати, у меня самого глаза – светло-серые. Но это – так, между прочим…
Довершали портрет густые тёмно-русые волосы с зачёсом назад. Ни малейших подозрений на лысину. Ни единой морщинки. Лицо – чисто выбритое: никаких бород, никаких усов. Даже полубаков – и тех нет. Возраст не поддавался определению. Вряд ли больше пятидесяти: мужчина – в самом расцвете сил. Особенно – для политика, администратора и бизнесмена. Или – для Господа.