Поначалу я дергался, не понимая его мотивов – ну почему он выбрал меня? А потом как-то добился от него развернутой речи про меня:
– Никогда не кричал. Умеешь слушать. Читаешь. Помог девушке. Не идиот, – он поднял на меня глаза. – На тебя хотелось смотреть.
Нам было лет по пятнадцать, и я уже привык к его немногословности. К тому времени я уже не раз убедился, что наша дружба стоила того, и не обиделся на «не идиота». Хотя мне, конечно, хотелось более глубокую характеристику.
Вместе было легче обороняться от нападок одноклассников, решать задачи, собирать корабли. Мы даже разговаривали о них и книгах – единственное, о чем он мог говорить долго.
На его день рождения я притащил ему новую модель корабля и кривую, сделанную своими руками открытку. За неё мне было дико стыдно, но мама настояла, что раз уж сделал – дарить.
Он тогда впервые мне улыбнулся. Погладил паруса из кусочков ткани и пожал руку.
Шли годы. Мы закончили школу, а затем и университет. Дружба наша не кончилась, хотя и подвергалась серьезным испытаниям. И, сидя за одним столом, мы вновь вспоминали пройденные годы.
– Паш, – я отложил в сторону вилку и спросил: – А почему ты тогда сказал, что всем нужно, чтоб на них смотрели.
– Это не я, – покачал головой тот. – Это мама. Если на человека смотрят, значит, в нем нуждаются. Взглядом можно выразить много эмоций. Мы тянемся ко взгляду. Так она говорила. И пока на нас смотрят, нам хочется быть. Это ведь внимание. А ты единственный, кто смотрел на меня, как на человека, – он сжал мое плечо. – Тогда я решил, что тоже буду смотреть на тебя. И не ошибся.
Оно шевелилось! Я… я видела! Видела же? Что-то шагнуло ко мне из темноты. Черт! Просто глюки.
Осколки разбитого зеркала отражали потолок и краешек стены. Больше ничего. Но сердце все равно билось в груди, как сумасшедшее.
Нет, я не могла ошибиться. Я видела себя. Да, себя. Но меня же не могло быть две! Всхлипнув, я сжала дрожащие пальцы и попыталась успокоиться.
Давай, дыши. Твое отражение не может двигаться без тебя. Ну, привиделось. Привиделось же, да? Ты просто устала, заработалась. Давай, выдохни и иди собирай осколки зеркала.
Шагнув из угла, в который я шарахнулась, спасаясь от осколков, я присела на колени и дрожащей рукой взяла первый осколок. Вот, посмотри. Видишь – ничего. Твои руки, испуганные глаза. Собирай скорее. И спать, спать. Сон – лучшее лекарство. Вот отдохнешь и больше подобного не повторится.