Когда Антон приезжает, то с удовольствием уходит к реке с удочкой. Не столько ловить рыбу, сколько посидеть в тишине одному на природе, чтобы отдохнуть от суеты и напряжения города и работы.
Только нынче он не торопится к нам. Отговаривается делами.
В чат я заглядываю в обеденную полуденную жару. Когда марево стоит над землёй, дрожа тёплым воздухом. А Машка с бабушкой, секретно нашушукавшись, спит в мансарде.
Захожу третий день подряд. В целом ничего нового. Но тенденция напрягает.
Оксана по-прежнему нахваливает моего мужа. Теперь Антон не только самый умный и справедливый, но и неповторимый.
«Какой вы удивительный и уникальный человек! Никто, кроме вас, не сделал это так ловко и красиво, как вы!»
«Как потрясающе у вас получается! Никто не сможет повторить такого!»
«Вы так ловко управляетесь с документами! Никогда не видела такого!»
И всё с идиотски-восторженным выражением лица в образе наивной провинциалки. Сиротки.
Девочки в чате постановили, что лярвочка сделала стойку на Антона. И загоняет его в ловушку.
Неужели он на это поведётся? Мой умный, жёсткий, саркастичный муж?
Человек, что покорил меня в своё время своим интеллектом и чувством юмора?
Мы познакомились, как водится, случайно. Я окончила университет и устроилась по протекции к Ивану Андреевичу, приятелю моего отца. В экономический отдел девочкой подай-распечатай.
Крупная корпорация, строгий дресс-код, чулки летом и никаких распущенных волос или, о ужас, резких духов. Всё очень консервативно и строго. И забюрократизировано.
Антон выполнял для моего начальника работы по договору. Что-то, связанное с акциями... Меня не допускали до этих дел, да мне было и неинтересно.
Тем более, что импозантный, взрослый, зрелый мужчина, старше меня на целых три года, проявил ко мне явно выраженное внимание.
Ухаживания.
Цветы.
Свидания.
Долгие разговоры и прогулки.
На тот момент я уже полтора года, как рассталась со своей детской любовью, парнем из моего класса, который три года подряд поступал в Щукинское училище. С упорством, достойным лучшего применения, как я позднее поняла. Между поступлениями он работал во всех по очереди московских театрах. То рабочим сцены, то осветителем, то «кушать подано» на эпизодических ролях в различных студиях.
И пока он стремился поступить и постигал на задворках театров их закулисье, я его верно поддерживала и помогала во всём.