Я ужаснулся и свалился со стула. Очень перепугался. Сидя уже на полу, смотрел на слегка запотевшие от моего дыхания, стекла. В комнате было прохладно. Родители спали на первом этаже под моей комнатой. Я решил не вставать с пола, чтобы не нарушать их крепкий сон…
Раздался еще один шум. Кусты за окном зашуршали. Я стянул с моей кровати одеяло и полностью укрылся. Открывая один глаз, продолжал подсматривать в сторону деревянного окна. Было страшновато…
Прошли минуты. Шум. Ветер не утихал. Резко пошевелилась ручка ставни, но окно не могло открыться, так как было закрыто изнутри на задвижку.
В страхе я заполз под кровать и укутался в одеяло еще сильнее, но все продолжал смотреть. Я что-то заметил. На ручке внутренней ставни был слегка заметный силуэт. Он ползал, как веревка или словно чей-то хвост, как у льва. Извивался на ручке так, как питон обвивает свою жертву мертвыми кольцами. И через секунду исчез. Его не было видно. Я удивился увиденному и ждал, что будет дальше. Меня охватило любопытство. Никогда не видел такого…
Я решил оставить свое укрытие и подойти к окну, думая, что больше ничего не произойдет. Колыхнули деревья. Пригляделся, но ничего не увидел, лишь густая темнота.
Вдруг на стекле я увидел маленькую лапку, как детская ладошка. Она прислонилась к стеклу так, что было видно ее очертание с длинными острыми ноготками. Я сосчитал. Было шесть пальцев. Указательный палец был длиннее остальных. Он слегка постукивал в окно, словно манил меня подойти ближе. Я не удержался от соблазна и приблизил свою ладонь к стеклу. Наши ладони словно прикоснулись, лишь мешало стекло, которое от непонятности немного нагрелось. Было тепло, как от солнечных лучей. Прикольно было смотреть, что ладони похожи, кроме шестого пальца. Я все-таки родился с пятью. « Как-то неудобно!» – подумал я в тот момент. Прошло несколько минут, хотя, если бы я перевернул песочные часы, то они бы уже давно спали пересыпавшись. Чувствовал, помню, какой-то контакт с существом. И наконец, в темноте я разглядел яркие голубые глаза с зеленым отливом. Они были еле заметны из клубка черной шерсти, сливавшейся с ночью. Прозвучал легкий жалобный стон. Он усиливался, словно в чем-то жалел меня, оберегал и вовсе не хотел обидеть. Я решил дать дружелюбному существу имя – «Коготок».