Но все мои попытки отложить хоть какую-то сумму на чёрный день оканчиваются всегда примерно одинаково – всё, что откладывается на похороны уходит на ближайший праздник.
Всё-таки догнав Гриню, я услышал порцию лестных выражений о том, какой Женя барыга и как он любит наживаться на простом народе. Я аккуратно попытался разузнать, в чём собственно конфликт. Объяснение было предельно ясным.
– Нашёл я недавно в сарае старые мамкины утюги и хотел выручить за них пару копеек.
– Ну и?
– А он, видать, буквально понял слово «копеек». Я ему говорю, что там металла на большую сумму содержится, так он мне и говорит, чтоб я засунул себе свои утюги в… Сам, главное, продаёт всё по космическим ценам, а скупает всё за копейки. Спекулянт хренов.
– Я так понял, подзаработать сегодня не особо удалось, так?
– Ничего, Пойдём к Васе, может какую работёнку предложит.
После такого предложения, мне почему то захотелось пнуть молдаванина ногой.
– Ну, давай! Иди к Ваську, может чего подзаработаешь.
– А тебе что? Деньги не нужны?
Самое обидное, что он был чертовски прав, и это больше всего меня раздражало. Снова на горбу переть эти проклятые мешки, да ещё и по холоду. А потом смотреть, как он жадно достаёт мятые купюры небольшого номинала и, с улыбкой на пьяной красной роже, протягивает их тебе. Хорошо, что хоть сплясать не требует, я бы тогда ему улыбку подправил. Настроение упало ещё ниже. Я молча последовал за товарищем. Повсюду нерасторопно передвигался народ, всматриваясь и местами останавливаясь у прилавков.
Женщины в меховых шапках, кожаных плащах и пальто, держащих в нежных, покрасневших от мороза, ручках, покрытых золотыми украшениями, набитые продуктами пакеты и сумки. Мужики-пенсионеры, громко обсуждающие недавние новости, при этом размахивая мясистыми натруженными ладонями с плотно усаженными на пальцы обручальными кольцами. В карманах натянутых на раздувшиеся, но не утерявшие форму животы, дублёнок отчётливо виднелся силуэт упаковки отечественных сигарет среднего качества. Плотного телосложения старухи, перекатывающиеся из стороны в сторону при ходьбе, что затрудняет процесс их обгона при движении. А если одна такая вдруг надумает остановиться между прилавками, внезапно заприметив интересующий её товар, то движение по дорожке между торговыми рядами можно считать затруднённым, либо вовсе перекрытым. Школьники, резко проскальзывающие в толпе, при этом что-то обсуждая между собой несформированными детскими голосами. И, разумеется, красавицы продавщицы. Это дамы, как правило, замужние, но при этом не перестающие следить за собой. Лестно отзываются на мужское внимание, искренне улыбающиеся приглянувшимся им покупателям, а те, в свою очередь, не обращают на это никакого внимания, рассматривая лишь прилавок с товаром. Ну как так можно? Красавица-продавщица целый день стоит на рабочем месте, угождая прихотям требовательных покупателей, жутко уставая от монотонности рабочих будней. Не от хорошей же судьбы они вынуждены мёрзнуть январским утром на рынке. Деньги то всем необходимы. Но неужели нельзя проявить хотя бы капельку взаимности при хорошем отношении и хоть разок улыбнуться при общении с представительницами этой сложной профессии? Ей ведь тоже хочется немного сочувствия и понимания. А ведь всего одна улыбка благодарного покупателя может поднять настроение на весь день и скрасить серые будни. Но при этом все суетятся, рыщут, удовлетворяют свои потребности, а радости от этого никакой. Я в своё время частенько любил скрасить будни какой-нибудь хорошенькой кассирше, тщательно следящей за собой то ли для привлечения покупателей, ведь у такой всегда приятно покупать даже коробок спичек, то ли постоянное одиночество вынуждало её беспрерывно искать себе спутника жизни. А где как не в таком людном месте водятся достойные джентльмены. И всегда у меня находился дежурный комплемент, и улыбка, да и принято тогда было так. А сейчас всё держится на деньгах, ибо только они решают любой вопрос и открывают любые двери. А о человеческой взаимопомощи все позабыли.