– Миленька какая. Ох, и хлебанёт она тута, – вновь завела Матрёна.
– Бехтеевская она, – вдруг сказала третья старушка, молчавшая всё это время. – Родитель её был председателем сельсовета. А потом его в город забрали. Большим человеком, говорят, числился. Да НКВДе забрало вместе с жёнкой. Враг народу. А народ-то этот его любил и уважал за справедливость.
– И откуда ты всё всегда знаешь?
– Да уполномоченный Ванька Силов к нам приезжал. Вот он моему Кольке всё это и рассказывал, а я подслушала. Чай не глухая пока.
– Ты бы меньше про это языком болтала, – бросила Степанида, – а то и нам и девоньке может лихо случиться.
– Свят, свят, – пробормотала Матрёна и мелко троекратно перекрестилась.
С малых лет Фрося была спокойным, рассудительным ребёнком. Практически, она никогда не плакала, не выпрашивала криком игрушку или нужную вещь. Она, даже будучи малышкой, понимала, что у родителей нет возможности баловать её. Отец Фроси – Афанасий Васильевич Сухой, большевик с 1915 года, активный участник становления Советской власти в центральной зоне России. Он принимал самое непосредственное участие в создании колхозов, работал председателем Бехтеевского сельсовета, а позднее в 1933 году был переведён в район на должность председателя «Заготзерна». Работы всегда было много, и он мотался из одного конца района в другой, не бывая дома по неделям.
В семь лет Фрося пошла в школу. И там она выделялась спокойным характером, умением держать данное слово и бескорыстной помощью своим товарищам в любых, даже очень неприятных ситуациях. Она, не сомневаясь ни минуты, готова была отстаивать правду где бы-то ни было, даже у директора школы. По этой причине её уважали, но особенно дружить не дружили. Трудно дружить с человеком, когда он говорит только правду.
После окончания семилетки у неё состоялся необычный, на её взгляд, разговор с отцом. Он предложил ей поехать в Новгород и поступить в медицинское училище.
– Но, пап! Я хочу окончить школу и поступить в медицинский институт, – сказала она отцу.
Тот тяжело вздохнул, погладил её большой, шершавой рукой по голове.
– Понимаешь, – он опять вздохнул, – жизнь – сложная штука, и мы не всегда делаем то, что нам хочется. Я бы хотел, чтобы ты получила сначала хорошую профессию, которая могла бы тебя прокормить, а уж затем думала о высшем образовании. А вдруг с нами, со мной и мамой что-нибудь случится? Как ты будешь жить?