– Я тоже стану колдуном, когда вырасту?
Старик улыбнулся и забрал пульты.
– Кто знает, малыш. Кто знает… Когда тебе исполнится двадцать два года и два месяца, ты будешь держать ответ перед Оракулом. Тогда и решится твоя судьба.
– А кто такой этот Оракул?
– Не «кто», дитя, а «что». Это окно в мир Бледных, которое они оставили нам в дар. Через него боги смотрят на претендентов, решая, достоин ли ты нести их волю. А теперь, Верманд, беги к отцу. Уже поздно, конунг скоро тебя хватится и накажет за непослушание.
Я побежал прочь, к замку, оставив позади хижину Сверра. А колдун еще долго сидел в глубокой задумчивости, поглаживая бороду и глядя мне вслед.
– Не опасно ли предоставлять дикарям достижения земной науки? Мы же их недавно туда поместили, они неотесанные варвары!
– Нам так или иначе нужны люди на Бальдре, чтобы можно было контролировать ситуацию прямо с Земли, а устанавливать там лаборатории или посылать персонал слишком накладно. Мы выбрали из местных наиболее смышленых, выдали урезанные версии пультов локальной передачи материи… Метод прошел все испытания – благодаря культивированной религии наши указы выполняются беспрекословно и точно в срок. Эксперименты с ДНК динозавров уже запустили, проект «Цверг» пока под наблюдением.
– Вот так, сынок! А ну, не зевай!
Конунг взмахнул мечом, и я ловко уклонился. Еще один выпад, снова и снова – все мимо! Летний день был прекрасен – такой теплой погоды не помнили даже старожилы королевства. Щебетание птиц, ласковое, даже чересчур приятное касание лучей обеих звезд… Неподалеку раздавался смех матери, наблюдавшей за тренировкой мужа и любимого сына.
– Верманд, задай ему! – смех мамы лился трелью, она оперлась на каменную ограду тренировочного поля; золотистые волосы, забранные в косу, казалось, искрили на солнце.
– Мал он еще, – тяжело дыша, ответил конунг, верховный правитель Стохетхейма – и, по совместительству, мой отец.
Мне – четырнадцать лет по исчислению Бальдра, а ему – уже сорок пять. Все мои старшие братья предпочли в свое время пути меценатов, дипломатов и градоправителей; некоторые, несмотря на относительно юный возраст, занимали почетные резные стулья в совете ярлов. Поэтому отцу ничего не оставалось, кроме как упражняться во владении мечом со мной, младшим сыном, любимчиком всего Стохетхейма. Уже в детстве я доходил отцу ростом до плеча, что удивляло даже высоченных начальников дружин – сверстники были как минимум на голову ниже.