А-а, ну и еще разок было такое, что посудомойщица хотела припрятать небольшое эксклюзивное блюдо, в котором подают морепродукты. Но, увидев мое лицо, сто раз извинилась и чуть не заплакала.
— Кира! Простите! Меня бес попутал! Никогда не крала, а тут… не смогла! Оно такое красивое!
К сожалению, ее «никогда» повторилось. И на этом лгунишку пришлось уволить. А жаль! Ведь изначально она мне очень понравилась.
В конце каждой смены я отправляла амбалу, которого зовут Грэсс, отчет. Кайл же попросил меня отсылать все на его электронную почту только в тех случаях, если его самого не будет рядом. А рядом, как правило, он находился часто. Поэтому боссу я просто показывала заполненные бланки с замечаниями и так называемый чек-лист.
— Где он? — вот, с чего начинается мой очередной рабочий день.
На визгливые женские крики оборачиваются все, кому только не лень.
— Где он? — доносится очень громко из небольшого фойе, в котором располагается гардеробная.
— Кайл где? — уставившись на меня, вопит блондинка, не удосужившаяся снять свою меховую накидку.
Касательного таких «происшествий» инструкций мне никто не выдавал. И пока я соображаю, что мне следует ей ответить кроме банального: «Добрый День», на помощь приходит охранник.
— Он в кабинете. Пойдемте со мной, Берта.
— Сукин сын! Ты обобрал меня до нитки! — тыча пальцем в воздух, вновь кричит девушка, кажущаяся неуравновешенной.
И, повернув голову в ту сторону, куда прикован взгляд крикливой блондинки, я натыкаюсь на совершенно спокойного Кайла. Открыв дверь своего кабинета, он ласково улыбается ей. Стоит, как ни в чем не бывало с распростертыми объятиями.
— Ну, что ты! Дорогая, — делает шаг ей навстречу, — разве я мог бы так поступить со своей красавицей? Я бы никогда не посмел, Берта! Это то же самое, как выстрелить себе в самое сердце, мое золотце! А разве сумел бы я после такого жить?
— Ты! — шумно выдыхает со всей злобой она, игнорируя объятия.
— Я, — он нежно смотрит в ее глаза, опуская свои руки.
И даже сейчас Кайл не сдается. Берет ладонь девушки аккуратно, с особой нежностью. Как если бы в его руках оказался хрупкий хрустальный цветок.
— Ты соскучилась по мне, Берта?
Блондинка, могу поспорить, только что готова была нас всех здесь растерзать и вела себя так, словно она — гадюка, брызжущая ядом. А сейчас в кабинет походкой от бедра вышагивает не змеюка, а ласковая податливая кошечка.