- Нет, - неуверенно мотаю головой. – Если только стакан воды…
- Не пьёшь на работе? - тот, что старше, кажется, Александр, усмехается. – Уважаю твой профессионализм.
Смотрю на его белозубую улыбку, и понимаю, что он надо мной издевается. Ведь профессионализм шлюхи – совсем не то, что можно «уважать».
Пока я мучаюсь стыдом и внутренними метаниями, совсем не стесняясь меня, мужчина начинает расстёгивать пуговицы на форменной рубашке. Быстро стягивает её с широких плеч, и я смущаюсь ещё сильнее, замечая те самые кубики пресса, поглазеть на которые я так хотела, приняв полицейских за стриптизёров.
Щёки печёт, и я поспешно перевожу взгляд в потолок. Закусываю губы, продолжая нерешительно стоять возле двери. Пока мы ехали в лифте я видела алчный блеск в их глазах, и поняла: что бы я им не сказала, они меня не отпустят.
- Можешь смотреть, - Александр поворачивается ко мне, заставая врасплох. Играет мощными грудными мышцами, будто нарочно дразня меня. – Нравлюсь?
У меня от такого прямого вопроса перехватывает дыхание. Да, этот мачо-экземпляр, конечно, хорош, но… нравится ли он мне? Нет! Однозначно нет! Я не западаю на мерзавцев, и неважно, какие внешние данные скрывают их подлую сущность!
Моё молчание затягивается, а потом я просто пожимаю плечами.
- Что ж, - он подходит вплотную, упирает ладонь в стену позади меня, а другой рукой ловит подбородок, заставляя поднять его вверх. Мужчина гораздо выше меня, и я чувствую себя Дюймовочкой рядом с великаном. – Это для тебя неважно, правда? Тебе же все нравятся, у кого бабло есть?
Его слова ошпаривают меня, и я действую чисто инстинктивно. Рука взлетает вверх, а потом приземляется на покрытую колючей щетиной щёку.
Звонкая пощёчина разрезает воздух, и я застываю, гневно глядя ему в глаза.
- Я не проститутка! – цежу сквозь зубы. – Вы ошиблись! Я ехала на девичник!
- Не ошиблась? Точно не на мальчишник? – позади появляется Михаил. Он уже успел надеть брюки, в руках у него стакан воды.
- Это был мой девичник… - шепчу, мотая головой. – Как вы не понимаете, я скоро замуж выхожу!
- Сочувствую твоему жениху, - Александр, которого я только что шлёпнула по щеке зло прищуривается. – На блядях женятся только самые отчаянные.
От незаслуженного унижения у меня начинает дрожать подбородок. Сглатываю ком в горле, стискиваю челюсти. Чёрт возьми! Как же хочется ему всю его самодовольную рожу расцарапать!