Я застываю посреди комнаты и даже не знаю, что сказать. У меня просто пропадает голос, как и опора под ногами.
Этот человек называл меня своей рыжей девочкой, перебирал мои длинные волнистые волосы, восхищался моими веснушками… А теперь я шеф-повар в нашем общем ресторане и торчу там, по его настоянию, на минуточку, до позднего вечера. Пропадаю, потому что он просил. А теперь это оказалось его же обвинением.
А зачем, милый, зачем я там пропадала каждый божий день?
- Чтобы оставаться на гребне волны, - произношу про себя его голосом. Вот и оставалась я. На гребне волны. Пока он русалок своих жарил.
Как же всё это мерзко, Марк, как гадко.
- Изменить мне, конечно, вот что тебе оставалось, - безжизненно повторяю я, обняв себя руками.
- Ты не безнадежна, дорогая, - говорит он, приняв мои раздумья за капитуляцию. Он деловито осматривает меня, о чем-то раздумывает, что-то прикидывает. Я чувствую себя породистой лошадью, Марк разве что зубы мои не осмотрел, даже странно.
- Ну, ничего, тебе просто нужно немного измениться. Может быть, волосы покрасить. Навести марафет или что вы там, женщины, с собой делаете. Похудеешь на пару кило, походишь на фитнес, может быть, сиськи тебе сделаем. И все у нас будет хорошо. Мы же семья, - он так слащаво улыбается, что на зубах буквально скрипит сахар. В какой-то момент мне кажется, что Марк сейчас потянется потрепать меня за щеку, но всё-таки нет. Очень хорошо, не то я бы непременно его ударила.
- Марк, я не смогу после этого с тобой быть, - говорю я, отвлекая его от каких-то своих мыслей.
Мой голос звучит глухо, а выгляжу я наверняка потерянной, но на самом деле я уже всё для себя решила. Сиськи пусть кому-нибудь другому делает, и волосы, и марафет. А я умываю руки.
С лица Марка тут же стекает улыбка. Он, похоже, не понимает, что я серьёзно настроена, но мое сопротивление его бесит.
- Если ты меня не услышала, я повторю. Никакого развода не будет.
Марк разворачивается и выходит вон из комнаты, считая разговор законченным, а я без сил опускаюсь на пол. Ничего. Завтра силы найдутся. Нельзя сейчас спешить, нужно всё сделать правильно.
Развода, говоришь, не будет? Это мы еще посмотрим, блудливая ты свинья.
2. Глава 2
Половину сознательной жизни меня преследует мигрень, что, конечно, значительно ухудшает ее качество. Выматывающая всепоглощающая боль. Светобоязнь. А от любого, даже тихого звука хочется лезть на стену. Таблетки помогают не всегда, а предсказать причину тоже невозможно.