Он пожал плечами.
— С тобой стало сложно после семнадцатого века, когда ты прониклась всеми этими дурацкими веяниями ренессансного гуманизма. Все бредни насчёт того, что всякая жизнь священна… Напомни, почему я не сожрал того, кто придумал эти глупости?
— Все мы имеем право на странности, — ухмыльнулась я. — Но поверь, сейчас я не лгу: проблему не решить, просто кого-то прикончив.
— Не бывает таких проблем. Бывает сложно понять, кого именно надо прикончить для решения.
Демоны и их логика…
— Может, ты и прав, но я пока что хочу жить.
— Подразумеваешь, что источник проблемы — ты сама?
Ну, по крайней мере, он не притворяется идиотом.
— А кто ж ещё?.. Забудь всякие глупости о расправах над жестокими врагами. Нет каких-то там таинственных недоброжелателей или непреодолимых проблем, нет глубокого отчаяния или абсолютной безнадёжности. Просто я… не хочу видеть людей.
— Люди мерзкие, — с готовностью согласился демон.
Я вздохнула.
— Всё не настолько просто, мы оба знаем. Люди — это люди. Они мерзки и они же прекрасны. Про них нельзя сказать одно, не сказав другого. И многое зависит от того, что именно мы готовы замечать для начала: мерзость или красоту… Собственно, проблема в том, что прямо сейчас я вижу только мерзость.
— И что в этом такого проблемного? Я тоже всегда вижу только мерзость!
“Врёшь, дорогой, — подумала я. — А то я не знаю, как ты трясёшься над по-настоящему талантливыми колдунами. И как бесишься из-за того, как их в этом дурацком мире осталось мало.”
Но есть вещи, которые не должны быть сказаны вслух, хотя бы во имя сохранения достоинства присутствующих. Отделять улиток от их раковин — сомнительная идея.
Особенно если речь идёт о очень ядовитых и зубастых улитках.
Или о тех улитках, что тебе дороги.
В данном случае это, определённо, было два в одном.
— Ты же демон, — заметила я. — Для тебя это вполне нормально. А вот для меня… Видеть в людях только мерзкое — это слабость. Худшая из возможных, если ты спросишь моё мнение. Уж в моём-то почтенном возрасте нет смысла врать самой себе на этот счёт! И, если уж на то пошло, выливать такое отношение в мир — вклад в коэффициент всеобщей мерзости. Не пристало существу с моими способностями рисковать такими вещами. Я уже была хтоническим злом, если что; больше не хочется. Пересижу дома. На этот раз, знаешь ли, всё совсем не так плохо, как было в прошлом веке. Пары-тройки лет должно хватить.