Вскоре ровный гул толпы затих, и со стороны небольшой трибуны из полированного коричневого дерева раздался звучный мужской голос. В этот момент я как раз подходила к той части повествования, которую уже не могла читать в общественном месте.
Герой очередной зачитанной до дыр книги как раз спрашивал у героини, то есть как бы у меня, знает ли героиня, то есть как бы я, что иметь такую грудь, которой природа наградила меня, это просто преступление против всего мужского пола в лице героя, поскольку член героя нестерпимо желает разорвать ширинку с тем, чтобы падающим в бездны наслаждения стремительным метеором ворваться в сладкие глубины героини.
О да, герой завернул именно так, таким проникновенным слогом и таким баритоном… Точно таким же баритоном, который раздался прямо передо мной, так близко, что сначала мне почудилось, что я таки начала немного двигаться рассудком от постоянного не удовлетворённого до конца желания.
И эта мысль, возникшая в моей голове одновременно с ласкающим слух баритоном, была вполне логична. Ведь разве могли мои жалкие пальцы сравниться с хорошим, налитым, твёрдым, словно он железный, членом?! Конечно же, нет! Нет, нет и ещё раз нет! Тут есть, от чего сдвинуться, согласитесь!
О, этот баритон! Я потрясённо подняла глаза с тем, чтобы увериться, что да! Да, да, да! Я в здравом уме и твёрдой памяти!
Потому что за небольшой трибуной из тёмного полированного дерева, кафедрой, как называют такие трибунки у нас в колледже, я увидела его, обладателя того самого голоса, что буквально только что в моей голове вещал о груди и члене!
Кстати, моя грудь это вечный предмет зависти моих одногруппниц. Нет, я не обладаю коровьим выменем, вовсе нет. Напротив, у меня очень аккуратная, идеальной формы, не очень большая грудь, которая держит форму без всяких лифчиков. О, моя грудь стоит так же твёрдо и фундаментально, как стоит член возбуждённого мужчины! Да!
Мне уже целых восемнадцать лет, а я ещё ни разу не видела вживую эрегированный член настоящего опытного мужчины!
И вот он, шанс! Стоит прямо передо мной и глубоким бархатным баритоном вещает что-то из-за небольшой кафедры, столь досадно скрывающей самое главное достоинство мужчины! Но ничего! Всё ещё впереди!
А пока я могу насладиться созерцанием мужественных черт его лица, небольшой бородкой, окаймляющей твёрдый подбородок, и, главное, губами! О, какие у него губы! Не противно тонкие, о нет! Его губы словно накачены, накачены тяжёлой горячей кровью, что носится по его телу, скапливаясь там, там, где мне ни хрена не видно, чёрт побери!