– Он москвич, но зовут его Эдуард Борисович – так же, как и отца Гаврика.
– И фамилия такая же? – ахнула Надя.
– Фамилии его я не знаю, но начинается на ту же букву.
– Так это, может, он тебе и звонил? – догадалась Надя. – Как же ты его по голосу не узнала!
– Я б узнала, если это его голос был. Это не он. Но совпадение невероятное!
– Голос и изменить можно! Всякие прибамбасы технические для этого есть. Или друга попросил вместо себя поговорить. Вспомнил тебя и понял, что жить без тебя не может. Понял, подлюка, что просто так ты его не простишь, вот и придумал этот спецзаказ, – сочинила историю Надя и сама же ею восхитилась: – Вот это мужчина! Вот это романтика!
– Значит, правильно я сделала, что согласилась.
– Зря согласилась, надо было его промурыжить, чтоб выше ценил.
– А если это не он?
– Он! Точно тебе говорю! Ты сейчас дома? Сейчас приеду, поболтаем, придумаем, как его дальше соблазнять, чтоб никуда больше от тебя не сбежал.
– Лучше я к тебе. Заодно цветы привезу, а то поливать их некому.
– Жду!
Цветов было много – пришлось вызывать такси. Выгрузив цветы и расставив их по подоконникам, Люба вручила Наде схему полива и обломала подругу, сообщив, что ей нужно спешить – пора забирать Гаврика из лагеря. Так что поболтать сегодня не удастся.
– Но как вернусь, сразу все расскажу! – заверила она подругу.
– А когда уезжаешь?
– Сегодня вечером. Мы вместе с Гавриком уезжаем.
– Зачем такая спешка-то?
– Работодатель торопит.
– Ну ладно, удачно выйти замуж, – хмыкнула Надежда.
Подруги обнялись, и Люба побежала за сыном.
– Как вкусно пахнет! – довольно протянул Гаврила, еще с порога заметив, что мама пекла пирожки. – С какой начинкой?
– С яблоками.
– О, мои любимые! – скинув сандалии, Гаврик помчался на кухню.
– Руки помой! – напомнила Люба.
Гаврила открыл кран, кое-как сполоснул руки и заглянул под крышку укутанной полотенцем кастрюли.
– Четыре штуки можешь съесть сейчас, остальные возьмем в дорогу, – предупредила Люба, чувствуя, что тоже проголодалась, и кидая на одну тарелку два пирожка, на другую – четыре. – И сначала лапшу поешь, сейчас разогрею.
– Фу, не хочу лапшу, хочу пирожок. Можно пять?
– Кто не будет лапшу, тому пирожки не полагаются, – сообщила Люба, вынимая из холодильника кастрюлю с остатками первого блюда.
Гаврик наморщил нос, но согласился: