Меня это не расстроило. Я была счастлива уже потому, что была жива, и мне практически не было больно. Только изредка, после еды, начинал болеть живот. Но эта боль была стол незначительной, что я даже не обращала на нее внимания.
На третий день моего пребывания в поместье герцога Гласа, я наконец-то смогла встретиться с ним. Он вернулся перед самым ужином. Об этом я узнала от Олы, которая была очень рада возвращению хозяина. Наспех покушав, накинув на плечи халат и надев тапочки, я попросила Олу сопроводить меня к герцогу. Она сначала растерялась, но затем согласилась.
И вот я уже шла по узким коридорам поместья. Оно было совсем не похоже на дома, что я видела в герцогстве Валентайнов. Там всегда были просторные помещения, тут же даже коридоры давили. Но я прекрасно понимала почему — холод вынуждал. Чем больше комнаты, тем сложнее их отапливать. А на севере зима длилась шесть, а порой и семь месяцев.
Мы остановились у тяжелой деревянной двери. Ола посмотрела на меня, затем уверенно постучала.
— Хозяин, ваша гостья хочет с вами увидится.
— Пусть войдет, — раздался спокойный голос герцога Гласа.
Я решительно толкнула дверь и оказалась в небольшом кабинете, плотно уставленный книгами. Около небольшого окна стоял письменный стол, а остальное пространство было покрыто мягкой мебелью. На полу лежали шкуры животных. Камин едва горел, но помещение было теплым.
— Что ты хотела?
Элиас Глас сидел за письменным столом и просматривал документы. На нем все еще были доспехи, испачканные чем-то черным и красным. И я отчаянно старалась не думать о том, что это могло быть.
Я обернулась, чтобы убедиться, что в кабинете мы находились одни и только после этого твердым голосом сказала:
— Женитесь на мне.