— Значит, у вас то же алиби, что у певицы? Вы двое пели на сцене? А остальные — кто в оркестровой яме, кто — за кулисами, готовились к выходу на общий хор, но все друг дружку видели? Ну-ну. Режиссёр сего действа кто?
Яга совершенно не ожидала увидеть на всех лицах, не скрываемое гримом замешательство. Ундерфельд вылез вперед, спасая честь театра.
— Видите ли, Ягда Сычовна, у нас того… свободный театр. По художественно-постановочной части я по мере сил совмещаю, и для первой прикидки костюмов и декораций художника-постановщика приглашаем. А так — каждый лепит, так сказать, образ своего героя, как хочет. Звезды у нас опытные, понимающие, я им не указ, не диктатор, сами всё знают. Мы только с помощником из зала глядим, говорим, как лучше встать, чтобы всех хорошо видно было и свет правильно падал. Нет у нас постороннего режиссера.
— Мда, славненько. А композитор у оперного творения имеется?
— Ну как же без него-то? Сам Изъянкин, знаменитый не то что в Глоримунде, а на весь Розалинд, руку приложил. Его и слова, и музыка, и либретто.
— И где он? — Яга повернулась к оркестру, заглянув орлиным взором в оркестровую яму.
— Не бывает он на своих постановках. Не приходит раньше премьеры. Разве что первую репетицию с оркестром не пропускает. Некогда ему, он пишет, у него очередь из заказов отсюда до моря! Великий, с позволения сказать, труженик!
— Гм, да, — буркнул баритон Муриилло, — нотные листы и бумагу марать он мастер, только с сюжетами туго у гения…
— Это несправедливо! — взвизгнул Ундерфельд. — Зачем такому мастеру свои сюжеты? Сюжетов бесхозных полным полно, а ты сумей всё правильно оформить, развернуть действия, написать арии, все партии для голоса, для оркестра, пробить к постановке… Может у такого гения быть маленький недостаток? Не его талант — придумывать с нуля, зато велик талант обработки идей!
— Ваш популярный пр-реуспевающий драммуртург — литературный негрр? — удивленно муркнул Ёлкин.
— Как можно?! Он для блага всего общества трудится, не безымянно и не безвозмездно! Изъянкин — литературно-музыкальный ювелир, гранильщик самородных алмазов! Без него сколько успешных ныне творений никогда бы не дошли до зрителя!
— Значится, нет его здесь. Ясненько, — вздохнула Яга. — Режиссера нет, автора нет, художника нет, круг подозреваемых сужается… А этот франтик весь в белом, почто в зале околачивается? Ежели зрителей не пущали, энтот откель здесь? — следовательница недобрым взглядом просверлила явно не нуждающегося в деньгах господинчика, высокого лощеного брюнета с букетом бледных роз.