Поезд стоял на станции полчаса. Я за это время нашел водителя
готового отвезти меня в лечебницу, где поправлял здоровье Ингвар.
Ему, кстати, звонить я не стал. Желания не было. Да и вряд ли, он
поспешил бы готовить мне торжественный прием.
Лечебница находилась не в поселке, а на берегу реки Пур, в
сторону Уренгоя. В Сети, кстати, написано, что не стоит путать
города Уренгой и Новый Уренгой. Да и как ту перепутаешь, Новый
Уренгой, он и по населению больше, и новее, и Идолища там шатаются
поблизости. Поблизости, конечно, по северным меркам.
Ехать оказалось не так уж далеко. Покрутившись по городку,
водитель втопил по шоссе. На полпути к Уренгою, мы свернули с
трассы. Оказывается, на «берегу Пура», означало вовсе не на берегу
реки. Мы проехали на север, и там, уже на берегу, но не реки, а
лесного озера, показалась лечебница.
Аккуратное двухэтажное здание, больше похожее на дом, чем на
медучреждение. Окруженное забором, возле ворот замер небольшой
фургон. Наверное, на нем в лечебницу доставлялись продукты и
медикаменты.
Как только я расплатился, водитель тут же развернулся и помчался
обратно. Надеюсь, Ингвар не выставит меня за порог. Как я
обратно-то добираться буду? Да и не уйду я, даже если примутся
выгонять.
Я зашагал к воротам. Обошел фургон, вошел внутрь. Ни охраны, ни
сторожа. Оглядевшись и приметив вход, двинулся к нему. Как-то тихо
здесь. Понятно, тут не услышишь городского шума, звука автомобилей.
Но блин, людей-то должно слыхать. Не в одно же лицо тут Ингвар сам
себя врачует.
Поднялся на ступени. Отворил дверь. Откуда-то доносился звук
работающего радио. Звучала музыка, какая-то современная модная
песенка.
— Эй! Есть кто-нибудь? — громко позвал я.
Никто не отозвался. Может быть, не слышат из-за радио? Я пошел
на звук. Музыка раздавалась из кухни. Дверь почти закрыта, лишь
сантиметров десять ей не хватило, чтобы захлопнуться. Постучал.
Ответа нет.
Осторожно приоткрыл. Музыка звучала так, что можно было
оглохнуть. Я увидел печь, полки, заставленные посудой. Стол. Возле
стола лежала женщина. Она свернулась в позе эмбриона. Я медленно
подошел к ней.
В груди женщины, видимо, она служила здесь кухаркой, зияла дыра
с обожженными краями. Такой след мог оставить только заряд Мощи. Я
медленно выпрямился. Сердце гулко билось в груди. В ушах зашумела
кровь.