— Знаете, снимайте свои, и езжайте. Никуда он не денется. Начнет
дергаться, мои ребята сразу его урезонят.
Полицейский хмыкнул, снял с меня наручники и направился к
машине. Я замер. Сейчас был идеальный момент, чтобы попробовать
сбежать. Внутреннее чувство говорило мне — Кадлаев делает какую-то
хрень, но точно не исполняет свои обязанности.
Послышалось рычание мощного двигателя, и в клубах пыли к нам
подкатил еще один внедорожник, черный. Из него выпрыгнул, тот, кого
я меньше всего ожидал здесь увидеть. Да что там ожидал, я вовсе
забыл о существовании этого человека. Юра Шуйский.
— Ооо! — протянул он. — Кого я вижу!
Его спутники, парень и тупая девица вылезли следом.
— Ваша милость, — произнес Кадлаев. — Прошу прощения, но не
следует разговаривать с задержанным.
Уренгойские полицейские, руководствуясь золотым правилом —
подальше от патрициев, поближе к родному отделению, спешно укатили.
Верзилы Кадлаева, наоборот, подошли ко мне. Рожи непроницаемые, в
глазах угроза. Руки, красноречиво сжимали нечто весомое в карманах
курток.
— Так этого бешеного арестовали! — воскликнула девица. —
Отлично, он угрожал нам Мощью в поезде!
— Знаешь, что делают в тюрячке? — заржав, выкрикнул третий из
кампании.
— Делают Шуйскими? — спросил я.
— Заткнись, холоп! — выкрикнул Юра. — Офицер…
— Лейтенант, с вашего позволения, — поправил его Кадлаев.
— Ага, короче, если этот надумает сбежать, обращайтесь, я с
друзьями с удовольствием помогу вам изловить его.
— Премного благодарен, — поклонился Кадлаев.
Шуйские прыгнули в джип. Двигатель взревел, и компания идиотов
помчалась дальше.
Один из верзил схватил меня за руку, второй ткнул пистолетом в
ребра.
— Давай, зайчик-попрыгайчик, скачи к машине.
— Как скажешь, лисичка-сестричка.
Верзила недовольно заворчал.
— Шути пока, шути. Потом Корд пошутит с тобой.
И тут многое стало понятным! Не знаю, кто перебил медперсонал
лечебницы, что-то я начал сомневаться, что это был Ингвар. Но меня
целенаправленно заманили в ловушку. Я вспомнил, как Кадлаев
затрясся, лишь я упомянул Корда, когда последний раз был в Москве.
Теперь следователь выполняет его волю. А Корду надо одно —
выполнить заказ, разрезав меня на кусочки. В прямом смысле.
Какой из этого вывод? Я не люблю, когда в меня стреляют. Но еще
больше я не люблю лежать прикованным к операционному столу, в
ожидании, когда же очередной психопат начнет отпиливать мне
руки.