- Я не изменяла тебе. Никогда.
- Хочешь сказать, что тест подделан? Сразу во всех трёх лабораториях? – пренебрежительно ответил.
- Да. Именно это я и хочу сказать. Иначе и быть не может, - Настя покосилась на блондинку. Кто она? Кажется, где-то уже её встречала. Но сейчас Насте не до этой похитительницы чужих мужей.
- А фотографии - это фотошоп! Так? – скривился, - только я проверял фото, Настя. Они – настоящие.
- Фотографии настоящие. Мужчина, изображённый на них, сам накинулся на меня возле университета с поцелуями. Я его даже не знаю. Но отбиться от этого медведя у меня не было сил.
- Накинулся, сделал ребёнка, а ты и не заметила, - небрежно махнул рукой, отворачиваясь, словно сам вид жены ему был неприятен.
- Витя…
- Уходи. Нелепые оправдания меня не интересуют.
- Знаешь, Витя, ты прав, ты не отец. У моего малыша нет больше отца. У него есть только мама, - произнесла Настя, пытаясь не показывать мужу, как ей больно. Сквозь слёзы выдавливала из себя слова.
Чувствовала, как перед глазами всё вокруг плывёт, а внизу живота простреливает болезненными спазмами. Дышать сделалось трудно. Запихивала всхлипы глубоко в себя, буквально давясь ими, делая себе только хуже.
Она не будет больше доказывать мужу, что беременна от него. Нет сил. Не сейчас и не здесь. Возможно, что и никогда.
Если Виктор не верит, значит нет в нём к ней той большой любви, о которой он так бурно распинался те шесть месяцев, которые они встречались и три месяца, которые они находятся в законном браке.
- Это ещё что? – услышала голос свёкра, но повернуться к мужчине не смогла. Перед глазами всё поплыло, от боли в животе едва ли не задохнулась, опустилась на колени, а дальше стало темно.
.
.
Пришла в себя в какой-то странной комнате, похожей на больничную палату. Настя завертела вокруг головой. Здесь никого не было. Она одна.
Светлые стены. У кровати с двух сторон две тумбочки. Слева у двери небольшой холодильник и над ним прикреплён к стене телевизор.
Где это она?
В больнице?
Здесь повсюду присутствовали характерные больничные запахи!
Голова болела ужасно, а соображать и вовсе невозможно. Руки сами потянулись к животу. Только бы с малышом было всё в порядке, потому что её тело просто сотрясалось от нервного напряжения и нереальности происходящего.
Хотелось закрыть глаза. А, открыв их, понять, что всё это происходит не с ней. Дурной сон и не более того.