Да, так уж завелось в их поколении: только этими именами нарекали первых мальчиков в семье. Так и чередовались Леониды Марковичи с Марками Леонидовичами. Причем, первые всегда отличались мягкостью характера, уступчивостью, либеральными взглядами, тогда как вторые были в чем-то резковаты, местами грубоваты и упертыми до нельзя.
Закончив с официальной частью, перешли непосредственно к обеду. Не сказать, чтобы блюда отличались изысканностью, к чему привыкла Оксана, но были вкусными и сытными. Она сидела прямая, как палка, с холодно-отсутствующим выражением на эстетичном лице, теряясь в догадках, что из деревенского разнообразия на столе можно съесть, без опасений за свое пищеварение. Наконец, ее выбор пал на салат из свежих овощей. До чего забавно Марку было наблюдать за Эвелиной, которая с нескрываемым интересом разглядывала, как Оксана утонченно принимает пищу, правильно держа вилку. Да, манеры держать себя за столом, впрочем, как и все остальное, выгодно подчеркивали ее воспитанность и утонченность, что всегда играло Марку на руку на раутах. Но здесь они смотрелись… нелепо.
– Разве так удобно держать вилку? – бесхитростно спросила Эва. Леонид Маркович замаскировал свой смешок кашлем, Ханна зарделась, явно смущаясь за дочь, а у Марка настроение улучшилось на глазах –с этой малюткой точно не будет скучно.
– Так правильно держать вилку, – надменно-насмешливым тоном ответила Оксана.
– А удобно? – продолжала настаивать на своем малая, пропуская мимо ушей намек на отсутствие таких навыков у нее самой.
Оксана передернула плечиком:
– Дело привычки.
– Эва, не мешай гост’е, – с акцентом урезонила ее Ханна.
– Как скажешь, ма, – просто пожала плечами, взяла вилку так, как удобно ей и стала есть.
– Так в каком классе ты учишься? – словно продолжил прерванную беседу, поинтересовался Марк и демонстративно рукой отправил в рот лист салата.
– Я закончила девятый класс. Кстати, на отлично! – немного хвастливо добавила она.
Он нахмурился:
– Сколько же тебе лет?
– Пятнадцать, – гордо объявила она.
Тот оторопел. Он дал бы ей максимум лет тринадцать. Во-первых, из-за ее детской ребячливости, а во-вторых, уж больно… маленькой она выглядела для своих лет. Тонкие запястья, острые коленки, вся такая угловатая. Ребенок, а никак не подросток. Марк сам себя одернул, когда его взгляд непроизвольно опустился до уровня ее груди, отыскивая там хотя бы намек на таковую.