- Будто бы мне нельзя, - усмехается Амир и приглашает девушку к себе на колени. Она садится к нему спиной, убирает волосы, обнажая шею у его губ.
Надо бы уходить, но я снова, как маленький зверек перед хищником, застываю и могу только смотреть, как у Амира вырастают зверинные клыки, и он впивается ими в шею девушки.
Прижимается губами так крепко, что кажется, будто он не пьет её кровь, а ласкает её. Его рука, по-хозяйски приходящаяся по её телу, будто бы это подтверждает.
Девушка же неровно дышит и двигается в каком-то странном импульсе. Не похоже, чтобы ей это не нравилось. Я не знаю, как реагировать на увиденное, но я понимаю, что хоть сцена и жуткая, она вызывает у меня иные чувства.
Совсем неправильные.
- В этом есть что-то завораживающее, - слышу мягкий голос со спины и оглядываюсь. Жан уже тут. Как я не заметила, что он встал из-за стола и подошел ко мне сзади?
- Это… немного… - пытаюсь я, найти слова.
- Эротично. Да, - находит он слово вместо меня. - Амир большой любитель смешивать не смешиваемое в подобного рода вещах. И не особо стеснителен. Уж прости его за это.
- Что естественно, то не безобразно, как русские говорят, - отвечает Амир отлипнув от девушки. Пара движений и две маленькие ранки на её шее зарастают в мгновение ока. Но его руки по-прежнему блуждают по её телу, и медленно сминают ей грудь.
- Если не хочешь стать свидетелем игрищ, которые могут тебя смутить, лучше идти домой, - говорит Жан.
- Вы еще и развратники. Понятно, - бросаю я и полная решимости направляюсь в сторону двери, откуда вышел Жан.
Проходя мимо него, я чуть соприкасаюсь с ним, голова начинает истерически стучать.
Черт!
Видение, сейчас я увижу будущее. Только не сейчас. Боже, не при них. Пожалуйста!
Темное помещение. Легкий свет свечи впереди. Мужчина. Жан. Он касается моих губ своими, чувствую его тепло, его руки гладят талию, придерживают голову. Столько нежности… Чувствую шлепок по заднице, отчего инстинктивно прижимаюсь к Жану ближе. Губы на шее, руки быстро снимающие пуговицы и по-хозяйски хватающие за грудь.
Это Амир. Он сзади, а я между ними двумя. Утопаю в похоти, захватившей нас троих. Так порочно и одновременно так жарко, остатки разума, и какого-то стыда съедает сильнейшее желание, сдавившее низ живота. Жажда продолжить, сильнее, глубже. И я понимаю, что точно насыщусь с ними двумя.