- Я скоро спущусь. Вечер у нас выйдет весёлый.
- Думаю да… У меня припасено несколько тузов в рукаве, и я узнал немало интересностей, но… обсудим всё это, когда ты будешь выглядеть менее аппетитно.
Вспоминаю, что обёрнута в одно полотенце, и к щекам приливает жар, поэтому спешу скрыться за дверью комнаты.
Значит, и мама против меня?
Получается, что, кроме Вадима, у меня никого и не осталось. Придётся выплывать как-то.
6. Глава 5. Вадим
Катрин в порядке.
Теперь она в моём доме и в ближайшее время не выберется за его пределы. Я буду оберегать её и больше никому не позволю довести её до такого состояния, в коем она предстала передо мной.
Как только Золоторев допустил, чтобы эта хрупкая беззащитная девчонка оказалась за решёткой?
Её чуть не сломали там.
Пришлось немало заплатить строгой надзирательнице, чтобы пошла у меня на поводу. И не только ей, но я заплатил бы ещё больше, если бы это потребовалось. Теперь для своих сокамерниц Катя мертва, для охраны - мертва, но жива для всех остальных. Будь моя воля, сделал бы всё иначе.
Увидев её такую ослабленную, с едва уловимым пульсом, чуть с ума не сошёл и даже разнёс врачей. Всё-таки эта девчонка прочно засела мне в голову. Надо бы что-то делать с этим. А что? Как вычеркнуть своё навязчивое желание?
Мысленно возвращаюсь в тот день, когда впервые увидел её. Мы с Пашкой договорились встретиться в клубе, где обсуждали дело, которое начали вместе. Он предупредил, что заглянёт на огонёк не один, и попросил меня сильно не паясничать, потому что с этой девчонкой у него «всё серьёзно».
- Знакомься с моей Катенькой, Вадим.
- Катрин, значит… - я окинул девушку многозначительным взглядом. В своём платье с зауженной талией и воздушными рукавами, спущенными на плечи, она напоминала чем-то официантку из немецкого паба. Ей совсем не подходило имя «Катя». Я сразу понял, что она – Катрин. Кажется, и ей понравилось, ведь девушка смущённо улыбнулась в ответ на мои слова.
- Вадим, ну просил же тебя, - зашипел Пашка, а я только пожал плечами.
Я же даже не включил ещё своё очарование в тот момент. А хотелось.
С того дня Катрин превратилась в мою навязчивую идею. Что уж греха таить? Я прилагал усилия, чтобы увести девушку лучшего друга, но она оказалась мне не по зубам. Неприступный крепкий орешек, о который Кирьянов чуть не сломал все зубы.