На втором клочке бумаги пишу адрес.
- Передайте это ему, а когда он поможет мне доказать невиновность, я щедро вознагражу вас. Только, молю, не выбрасывайте эту записку. Это вопрос жизни и смерти.
Женщина прячет обе бумажки в карман, хмыкает, что она с преступниками не связывается вообще-то, а меня считает именно такой, и всё-таки сделает всё возможное.
Время тянется ужасно медленно, но вот уже полицейские входят в палату, застёгивают на моих запястьях наручники и ведут меня к машине.
Найдёт ли меня Кирьянов?
Получит ли моё послание?
Я знаю, что выйти на меня ему не составит труда, если он захочет этого. Наверняка меня он не может терпеть точно так же, как и моего мужа. В своё время Павел нажил себе немало врагов, но я понятия не имею, к кому ещё можно обратиться. Больше всего он боится именно Кирьянова, и на эту точку я должна надавить.
Вадима муж называл дьяволом во плоти, радовался, что сумел переиграть некогда лучшего друга, а теперь заклятого врага. Кирьянов безжалостен, он не спускает с рук и обиды, и мне приходится рассчитывать на эту сторону его характера, надеясь, что он поможет мне хотя бы выбраться отсюда.
Паша всё рассчитал, но даже предположить не мог, что упёк за решётку беременную жену, которая вернётся за своим. И тогда меня уже ничто не сможет остановить.
- Шевели ногами, не вышагивай, как по подиуму! – толкает меня в спину полицейский.
Резко оборачиваюсь в его сторону и смериваю презрительным взглядом. Ведёт себя так, словно я ему хвост отдавила. Что они за звери такие? Почему настолько ожесточённые? Наверное, мне следует благодарить небеса за то, что прохожу не по статье за убийство? Тогда они вообще растерзали бы меня?
- А куколка ничего такая. Жаль, что уже покидает нас, - останавливается рядом с нами мужчина в форме.
Те двое, что вели меня, тут же отдают честь. Он выше по званию? Да и без того видно холёный весь, красивый, ручки явно не испачканы. Вот только на безымянном пальце правой руки блестит обручальное кольцо, и на меня накатывает волна отвращения.
Мужчина окидывает меня липким взглядом, а я ныряю в машину, на которой меня доставят в новую обитель, только бы не оставаться дольше рядом.
Такими темпами можно возненавидеть весь сильный пол, хоть и понимаю, что мразей хватает и среди женщин.
Мысли, передаст ли врач мою записку, не отпускают.