Меня передернуло от таких слов. Похоже, что между женами и рабынями не такая уж большая разница. Или это у генерала Андора проблемы с женщинами? Хотя, с кем нет проблем у этого чурбана?
Тяжело дыша, я смотрела на мужа, начиная понемногу жалеть, что он ожил.
— Уведи ее, Хэлтаф. Не хочу видеть… Меня больше волнует, кто хотел убить меня, и почему я не сгорел на том проклятом костровище!
Под грубый окрик подняла с пола вуаль, прижала ее к груди и одарила генерала косым взглядом. На первый вопрос сложно было найти ответ: проще сказать, кто не хотел бы убить генерала Андора, ведь тот умудрился насолить почти всем. У него определенно талант “заводить” врагов. Мы женаты всего ничего, а желание подсыпать стрихнин появилось.
Второй вопрос…
Я хотела рассказать, что произошло на церемонии, но не стала. Пусть генерал Андор теряется в догадках, потому что сама не понимаю, как вернула к жизни умершего. Сейчас это мой единственный козырь, который нужно разыграть в нужный момент. Я обязательно вернусь домой, чего бы это мне не стоило.
— Сира, это ваши покои…
Служанка, учтиво склонив голову, открыла передо мной тяжелые двери, украшенные затейливой резьбой. Изнутри пахнуло свежестью и какими-то благовониями.
Мои покои?
На обычную спальню это мало походило. Когда генерал Андор распоряжался о “комнате”, я представляла себе тесную комнатушку под потолком. Эдакую конуру. Вместо нее мне выделили целых три комнаты. Они были проходными и занимали столько места, что звуки шагов эхом разлетались. Я, в окружении двух служанок, чувствовала себя сиротливо. Поместье и сам дом генерала впечатляли, чего нельзя было сказать о прислуге. У того же полковника Касиуса, троюродного брата Маркуса Андора, где мне довелось прожить почти полгода, в штате было столько прислуги, что голова кругом шла. Я, например, отвечала за крыльцо какого-то флигеля, за его чистоту и порядок во дворе.
— Желаете принять ванну, сира? Ужин будет поздно, мессир не настроен сегодня есть в общем зале.
Отлично! Я тоже не была настроена видеть своего мужа. Будь моя воля…
— Сира, вам нужно переодеться.
Служанки говорили наперебой. Теперь мне не казалось, что две девушки — это мало. Розария и Агата казались мне близняшками: смуглые, невысокие, с темными вьющимися волосами. Отличались лишь мимикой и поведением. Розария постоянно улыбалась и норовила взять меня под локоть, когда Агата чаще хмурилась и поджимала губы.