— Может, пуговицу пришить? — спросила Анара, кивнув на мои
потуги.
— Да нет, тут дыра... — пробормотала я, пытаясь распутать
нить.
Она фыркнула, протянула свою иглу —
острее, с воском.
— Берите. А то завтра рукав отвалится.
Мне стало стыдно – аж покраснела. На Земле хоть обучающие видео
были, в интернете — нужда прижала бы, глянула бы урок. Тут даже
спросить не у кого, кроме орчихи, которая иголкой владеет как
мечом.
Дождь стучал, Анара мурлыкала какую-то песню, а я колола пальцы
и думала: хоть бы носки не распускались. Иначе придется ноги
тряпками обматывать.
Дождь лил весь день, до самой ночи. И как стало темнеть, мы с
Анарой разбрелись по своим спальням, экономя свечи, которых в
запасе было не так уж много. Я улеглась на постель, уставилась в
потолок. Свеча на тумбе коптила — фитиль давно не стригли. На душе
было тоскливо.
Эта сволочная тоска давила, как влажное одеяло. На Земле я хоть
знала правила: заплати за свет, не опоздай на работу, не спорь с
начальством. Здесь же я ощущала себя слепым котенком, по
недоразумению тыкающимся носом и в чашку с водой, и в мыльные
пузыри. Как торговаться на рынке? Как лечить простуду? Что делать,
если барон передумает слать овощи? Мысли путались, как нитки в
корзине для шитья.
В этом насквозь патриархальном и феодальном мире большую роль
играла семья. Та самая, сплоченная, в которой все родственники
помогали друг другу. У меня здесь никого не имелось. Помогать мне
было некому. Рядом была только Анара, которая, кажется, и сама не
знала, зачем держалась за эту развалину. Денег и связей тоже не
нашлось. И вот как жить в таких условиях? Что делать? Чем
заниматься?
От безысходности я даже подумывала, не согласиться ли на брак с
кем-то из сыновей барона Арнакского. Все же и родственники
появятся, и вполне официальная помощь молодой семье. Их род — как
крепость: вместе пашут, вместе воюют, вместе детей плодят. Я бы
хоть есть нормально стала. А любовь… Как будто на Земле все вокруг
играли свадьбы исключительно по любви. Вон, моя соседка по дому,
Люська Бетова, залетела, выскочила замуж в двадцать пять и ходит во
дворе с кислым лицом. Мужа не любит, а уйти от него некуда. Так
что, может, и мне…
Я повернулась на бок — кровать скрипнула. С горечью я спомнила,
как на Земле мечтала о приключениях. Вот они, приключения: штопаешь
носки и гадаешь, хватит ли дров до зимы.